— Ну, хватит, — смеясь, сказал Николай. — Молодцы, ребята! Усвоили. Будете яхтсменами.
Он быстро пошел по переулку. Под акацией, несмотря на ранний час, уже сидели со своими нардами два старика в бараньих шапках. Они бормотали, как заклинание, древние слова счета выпавших очков: пянджучар, дуба-ра, шеш-и-беш, и со стуком передвигали шашки.
А ветра все не было. Между тем на сегодня были назначены, классные гонки для швертботов «М-20», яхт «звездного» класса и яхт класса «Л-4».[3]
Николай ступил на бон яхт-клуба. Он не увидел обычного предгоночного оживления. Правда, команды легких «эмок» и «звездников» возились на яхтах, причаленных к бону. Они еще надеялись: для них достаточно даже маленького ветерка.
Новички твердили «семь заповедей гонщика», каждая из которых начинается словами: «Если не уверен в своем праве — уступай». Уступай, будучи обгоняющим и будучи наветренным, уступай, идя левым галсом, уступай, уступай… Ты можешь прийти к вожделенному финишу первым, но штрафные очки по «протестам» отбросят тебя назад. Мало быть хорошим мореходом на хорошо настроенной яхте — надо тонко знать правила парусных соревнований и комментарии к ним, которые по своей сложности не уступают комментариям к священному писанию.
Экипажи яхт класса «Л-4» отчаялись дождаться ветра, подходящего для их крупных судов. Собравшись в кают-комнании яхт-клуба у телевизора, они с увлечением смотрели утреннюю передачу «для самых маленьких».
А вот и Юра. Он сидел на краю бона в одних плавках, обхватив длинными руками колени, и унылым ямщицким голосом напевал «Бродягу».
Николай подошел к нему, сел рядом и с полуслова включился в «Бродягу», Они пели, пока боцман Мехти не высунулся из шкиперской и не крикнул им свирепо:
— Где находишься? Тебе здесь Евгений Онегин или яхт-клуб?
— Зря ты отдал Вове акваланг, — сказал Юра немного погодя. — Понырять бы сейчас.
— Если гонки отменят, поедем ко мне. Попробуем изменить шаг спирали. Слышь, Юрка?
— Слышу, но не поеду.
— Почему? — Николай посмотрел на друга. — Ах, ну да, Валечка. Понятно.
— Валечка ни при чем.
— Так какого же дьявола…
— Ничего у нас не получится, Колька. Поверхность вещества — дело темное. Если мировые ученые не знают, как с ней обращаться, то где уж нам…
— Не хочешь — не надо. Обойдусь без тебя.
— Не обойдешься. Я хоть в электронике кое-что смыслю, а ты — слабачок.
— Все равно не брошу, — упрямо сказал Николай. — Должно быть поле, в котором натяжение поверхности усилится.
