Зато на лице самого Оуэна отразился неподдельный ужас.
– Саймон! – воскликнул он. – Невежливо так разговаривать с гостями!
– Но Берти сказала…
– Неважно, что сказала Берти.
– Но дедушка…
– Хватит, Саймон!
Лицо мальчугана сморщилось, и Рут стало его жаль.
– Хочешь конфетку? – быстро спросила она.
Мальчик взглянул на деда, прося разрешения, и, когда тот кивнул, соскользнул с его колен и подбежал к Рут. Она нашла в сумке упаковку карамели и дала малышу. Саймон взял одну карамельку, остальное вернул Рут.
– Оставь себе.
– Как, все? – Темные глаза с надеждой смотрели на гостью.
– Да.
– Ой, спасибо! – И он подбежал обратно к деду. – Смотри, что мне дали!
– Надо же, как тебе повезло. Иди покажи конфеты Берти.
– Она спит.
Оуэн нахмурился.
– Тогда поиграй в своей комнате и веди себя хорошо. Я скоро приду.
– А можно я покажу тете мои новые машинки?
– Нет.
У Саймона задрожала нижняя губа.
– В другой раз, – сказал Рут, снова пожалев малыша.
Оуэн бросил на нее свирепый взгляд: должно быть, счел ее самонадеянной нахалкой. Но Рут знала, что другого раза не будет, всего лишь пыталась утешить мальчика. Она вовсе не имела в виду, что согласна на брак по расчету!
Это будет сущий ад для любой женщины, потому что Оуэн Стоун – в высшей степени привлекательный мужчина. Его глаза просто фантастические: глубокие, темные озера, в которых можно утонуть… Да чувствительной девушке хватит одного их взгляда, чтобы потерять покой! А его рот – широкий, щедрый, откровенно чувственный! Вот он целует ее, Рут ощущает его губы на своих…
– В чем дело, мисс Рэндел? – Резкий оклик вернул Рут к действительности.
– Н-ничего, – вздрогнув, ответила она, чувствуя, как краска заливает лицо. До чего же глупо! Она совершенно не нужна этому человеку, как и любая другая женщина, так что мечтать бессмысленно.
– Пожалели, что пришли?
– Нет, просто подумала, какой у вас славный внук, – солгала Рут.
– Да, Саймон – замечательный мальчуган, – мгновенно смягчившись, произнес Оуэн. – Он для меня все.
О новой жене Стоун так не скажет, решила Рут. Она знала, что пора уходить, но никак не могла разобраться во всей этой истории. Например, куда делся отец Саймона?
– Что случилось с вашими женой и дочерью? – спросила Рут, набравшись смелости.
Лицо Оуэна моментально превратилось в маску.
– Не желаю об этом говорить! – отрезал он.
– Что ж, тогда, полагаю, ничто меня здесь больше не удерживает, – произнесла Рут, подымаясь со стула. Какая жалость, что так и не удалось узнать подробности…
