Вывод из этого мог быть только один: как можно скорее жениться на Флоре. У него не оставалось времени на то, чтобы природа взяла свое, а значит, он должен ее немного поторопить. Существовал только один способ закрепить за собой право на нее, и сделать это следовало немедленно.
Щеки Флоры раскраснелись, глаза искрились весельем. Никогда еще он не видел ее такой сияющей. Это была та самая девушка, о которой он так много слышал при дворе, девушка, способная разбить тысячи сердец.
Вот только она оказалась своевольной, упрямой и в то же время достойной доверия и сострадательной. К тому же она была одинокой, напуганной и угнетенной смертью матери, оставившей в ее душе незаживающие шрамы. Впрочем, возможно, в этом была повинна не только смерть матери, но и вся ее жизнь. Но что более всего ошеломило Лахлана – это ее страстность. Возможно, Флора была искушенной и хорошо образованной придворной дамой, но при этом испытывала такую же жаркую страсть, как и он.
Так неужели ей не достаточно этого взаимного влечения, возникшего между ними, чтобы она пренебрегла жизнью людей равнины?
– А теперь, – сказала Флора Мердоку с деланной суровостью, – следи за мной и будь наготове, когда я прыгну.
– Попытаюсь, – ответил молодой человек, – но не знаю, куда девать руки.
Когда Мердок осознал, что сказал, лицо его вспыхнуло. Они танцевали все вместе, образовав круг, а потом Мердок обнял Флору за талию и приподнял.
Лахлан замер. Ему был знаком этот танец: обычно его не исполняли под музыку волынок. В три больших шага он одолел расстояние между ними. Музыка перестала играть, и он почувствовал, что на него направлены четыре пары глаз.
– Брат! – воскликнула Джиллиан, искренне удивленная его появлением: обычно в это время Лахлан занимался делами клана.
Не отводя глаз от Флоры, Лахлан обратился к Мердоку:
– Поаккуратнее, а то ты ее уронишь!
– Знаю, – ответил Мердок, отчего-то чувствуя себя виноватым. – Я уже повторил это три раза.
Лахлан услышал смешок Джилли, но решил, что отчитает ее позже. Встав впереди Мердока, он взял Флору за руку.
– Вы позволите?
Глаза Флоры округлились, и она, хотя и не сразу, кивнула.
Лахлан дал знак волынщику начинать.
Прошло много времени с тех пор, как он бывал при дворе. Там он неплохо научился танцевать, и ему хватило нескольких минут, чтобы вспомнить нужные па. Когда сноровка вернулась, он расслабился и стал наслаждаться живостью кокетливого танца. Держа Флору в объятиях близко к себе, Лахлан чувствовал исходящее от нее нежное тепло и вдыхал слабый цветочный аромат. Сопровождаемые восторженным одобрением собравшихся на галерее, они с Флорой исполняли сложные па танца гайарда с удивительной точностью и легкостью. При этом Лахлану казалось, что он привязан к Флоре. По выражению ее лица он мог заключить, что она испытывает то же самое.
