Меченая | страница 48



– Ах, божечки, Зои, я так рада, что тебе уже лучше! Ох, как же я волновалась, когда узнала, что ты попала в лазарет! Я ужасно, ужасно рада тебя видеть!

– Спасибо, – ответила я, продолжая изучать свою будущую обитель. Я была совершенно разбита и снова, уже в который раз за этот бесконечный день, почувствовала предательский комок в горле.

– Тебе страшно, да? – спросила Стиви Рей, разглядывая меня своими огромными голубыми глазами, в которых уже блестели слезы сочувствия. Я молча кивнула, боясь, что голос выдаст мои чувства.

– Я знаю. Я проревела навзрыд всю первую ночь.

Я судорожно сглотнула и выдавила:

– А ты уже давно здесь?

– Три месяца. Ты не представляешь, как я обрадовалась, когда мне сказали, что у меня наконец-то будет соседка! Умереть – не встать!

– Ты знала, что я приеду? Стиви Рей энергично закивала.

– Ну конечно! Неферет еще позавчера мне сообщила, что Ищейка Почуял тебя и собирается Пометить. Я думала, ты приедешь вчера, но потом узнала, что произошел несчастный случай, и тебя отнесли в лазарет. Что случилось?

Я нехотя пожала плечами и ответила:

– Я искала бабушку, упала и ударилась головой.

На этот раз внутренний голос не приказывал мне молчать, но я пока не знала, как много можно рассказать Стиви Рей, поэтому очень обрадовалась, когда она понимающе закивала и больше не задала мне ни единого вопроса. Она даже про мою Метку ничего не спросила.

– Твои родители взбесились, когда тебя Пометили?

– Еще как. А твои?

– Мама восприняла все нормально. И заявила, что рада любой возможности, которая вызволит меня из нашей Генриетты.

– Генриетта, штат Оклахома? – уточнила я, радуясь тому, что мы перестали обсуждать мою персону.

– К сожалению.

Стиви Рей плюхнулась на кровать под портретом Кенни Чесни и жестом указала мне на такую же у противоположной стены. И послушно направилась туда, но на полпути застыла от изумления, увидев, что кровать застелена моим любимым розово-зеленым пледом от Ральфа Лорена.

Я перевела глаза на прикроватный дубовый столик – и даже зажмурилась. На нем красовались мой собственный уродский будильник, ненавистные ботанские очочки, которые я носила, когда глаза уставали от контактных линз, и прошлогодняя фотография, на которой мы были сняты вместе с бабушкой. На книжных полках на моей стороне комнаты я разглядела экземпляры «Сплетницы»[7] и несколько своих любимых книжек, в числе которых с сардонической ухмылкой отметила «Дракулу» Брема Стокера. Там же лежали мои диски, ноутбук и –