Саргатан произнес какое-то слово, и комната вдруг осветилась бледным светом. Элигор раскрыл рот, Валефар тихо ахнул, а оба гостя, казалось, готовы были то ли провалиться, то ли вознестись, лишь бы отсюда исчезнуть. Саргатан наблюдал за ними бесстрастно.
Глаза привыкли к свету, и Элигор сразу представил себе, чего стоило Халфасу, его помощникам и рабочим в такой короткий срок завершить такое чудо. Вспомнился тут и проникавший в аудиенц-зал стук молотков каменотесов.
Красота помещения потрясала. Стены светлого камня с золотыми прожилками были прорезаны нишами, в которых стояли шестикрылые фигуры. Низкий купол из голубого опала словно светился, и Элигор сразу вспомнил Небо. Да, существование такого зала в Аду было немыслимо.
Но главным здесь оказались даже не купол и не запретные статуи. Все помещение — на высоту от карниза почти до пола — обегала мозаичная лента, сложенная из невероятно мелких частиц цветного камня. И эта лента словно схватила демонов и затянула их в себя.
Как зачарованные, медленно шли они вдоль стен, вглядываясь в изображения, вбирая увиденное. Элигор осознал вдруг, что смотрит не на мозаики, а в них, настолько высоким оказалось мастерство исполнения. Картины начинались по обеим сторонам зала с простых изображений Небес — чистой, сверкающей лазури, искрящихся облаков, драгоценной земли и огромного переливающегося моря. А дальше виднелось великое, золотое и алое Древо Жизни, его ветки клонились от зрелых, налитых плодов, видневшихся среди широких листьев. Присмотревшись внимательнее, Элигор заметил и легендарных змеек чалкадри, летающих между ветвями, — двенадцать крылышек каждой были выложены драгоценными камнями всех цветов радуги. Он вспомнил их сладкозвучные голоса, сладкий аромат Древа и поразился тому, что мог забыть их.
Элигор оглянулся на демонов. От их глаз, едва видных в сумраке, струились тонкие завитки дыма. Оба гостя потерянно бормотали что-то себе под нос. Элигор неуверенно сделал пару шагов, опираясь дрожащей рукой о стену. А из центра комнаты, стоя у возведенного там алтаря — темной фигурой, столь же неподвижной, как и окружавшие ее статуи ангелов, — внимательными серебристыми глазами наблюдал за ними падший серафим.
Элигор снова повернулся к стене и увидел двенадцать лучащихся ворот солнца, двенадцать жемчужных ворот луны и сокровищницы, в которых хранились облака, роса, снег и лед. Сокровища охраняли ангелы, и ему было больно видеть их, ведь все эти тысячелетия он старался, старался, как мог, забыть их красоту.
