— Я остановилась в отеле «Вайкики Вотерс». Возьму там напрокат зонтик, сяду на песочек и буду наслаждаться океаном.
Наконец в его глазах промелькнула искорка интереса.
— «Вайкики Вотерс»... Вчера там утонула женщина. На ее шее было старинное драгоценное ожерелье, которое когда-то похитили из музея, — он махнул рукой в сторону музея и добавил: — Откуда у нее мое ожерелье?
— Не знаю, Джимми. Но, как я понимаю, вы единственный человек, которому известна его история. — Риган достала из сумочки свое удостоверение. — Руководство отеля наняло меня, чтобы я расследовала причины ее смерти. В полиции считают, что это несчастный случай. Управляющий отелем, Уилл Браун, в этом сильно сомневается. А тут еще это ожерелье... оно все осложняет.
— Вы любите ананасовый сок?
— Не могу сказать, что мне доводится часто его пить, но вообще-то да, люблю.
— Отлично. Давайте поднимемся ко мне в музей. Я покажу вам ожерелье, и мы сможем спокойно поговорить. Вот уже пятьдесят лет, как я здесь работаю. Теперь этот музей мой. Конечно, его не сравнить с музеем Бишопа, [12] но у нас есть такие ценные раковины, какие им и не снились. — Оттолкнувшись от земли руками, Джимми ухитрился ловко встать на ноги. Он был среднего роста, с огромным круглым животом, но руки у него были на удивление крепкие и мускулистые.
Поднявшись по каменным ступенькам, Риган проследовала за Джимми в музей. Это было старинное здание, пропахшее песком и морем. На стенах висели ракушки всевозможных размеров и цветов. Прямо перед кассой был небольшой прилавок с украшениями на продажу: кольцами, серьгами, ожерельями, браслетами. Девушка с орхидеей в волосах приветствовала проходившего мимо нее начальника молчаливым кивком. Риган прошла за ним дальше по коридору. Джимми указал ей на дверь своего кабинета:
— Присядьте пока. Джимми сейчас придет.
Риган сделала так, как он ей велел. Ну вот, кажется, на беззаботном гавайском веселье можно смело поставить крест, подумала она. Ну и бог с ним.
Новые дела всегда захватывали ее целиком, и это дело не было исключением. Куда интересней беседовать с конхиологом, чем день-деньской торчать на пляже. Кажется, я догадываюсь, почему Бог создал меня такой чувствительной к солнцу, подумала она, присаживаясь на один из стульев в кабинете Джимми. На стене за его письменным столом висел огромный плакат с изображением ракушки. Это напомнило Риган об увеличенной в миллион раз частичке пыли, красовавшейся на стене в кабинете у аллерголога. Как говорится, каждому свое.
