Клер подождала еще немного и выключила воду. Отбросив полотенце куда-то во тьму, она потянула Майкла снова в спальню. Забрав серебряную вилку с подноса и положив ее в карман халата, она поразмыслила еще раз. Будь она Флетчером, она бы пересчитала столовые приборы, чтобы удостовериться, что ни один из них не будет использован как оружие.
Клер мельком бросила взгляд на стол с рисунками. Бинго!
Она подняла поднос и унесла его в ванную комнату, где выбросила большую часть еды в туалет и смыла ее. После чего вернулась к Майклу. По пути она подхватила со стола один из остро отточенных карандашей и положила его в карман халата.
Она остановилась перед Майклом и протянула ему поднос.
— Время пришло.
Он поднял на нее глаза, которые мерцали совсем по иной причине, нежели их удивительный цвет: в густых ресницах прятались слезы.
Она отложила поднос на прикроватный столик и обвила руки вокруг него, хотя каким-то образом получилось, что обнял ее все-таки он.
— Все будет в порядке. Я позабочусь о тебе.
Посмотрев вниз на ее лицо, он прошептал:
— Я люблю тебя.
— Ох, Господи… я тоже тебя лю…
— И я всегда буду скучать по тебе.
Одна капля упала ей на щеку, когда Клер попыталась в панике освободиться. Но он провел рукой перед ее лицом, и все исчезло.
Три недели спустя…
Клер вглядывалась из окна офиса в мучительно чистое осеннее небо. Солнечный свет был таким ярким, а воздух таким сухим, что резкие грани небоскребов, заточенные до состояния лазерных ножей,[18] врезались контурами в ее взор, одаривая головной болью. Господи, она так устала.
— Что за чертовщиной ты занимаешься?
Она отвернулась от вида и посмотрела через стол.
— О, Мик. Это ты.
Мик Роудс, бывший возлюбленный, партнер в фирме и во всех отношениях хороший парень занял все пространство между дверными косяками.
— Ты уходишь?
Когда она только лишь кивнула, он замотал головой.
— Ты не выйдешь из дела. Ты не можешь уйти. Что за чертовщина…
— Я потеряла запал, Мик.
— С каких пор? Только в конце августа при поглощении «Технитрона» ты съела на ленч адвоката противоположной стороны!
— Я больше не голодна. — Что было и профессиональной метафорой, и буквальной истиной. В последнюю неделю у нее не было никакого аппетита.
Мик рывком ослабил красный галстук и захлопнул за собой дверь.
— Так возьми отпуск. На месяц. Но не спускай в сортир всю свою карьеру из-за простой минуты слабости. Ладно, проект с «Технитроном» не был принят. Будут и другие дела.
Она рассеянно слушала звонящий телефон на столе Марты в приемной. И разговоры других поверенных, суетящихся возле нее. И шум птичьего клекота принтера.
