— Дети — это такая обуза, верно?
Ей казалось, что она пошутила мило и весело, а на самом деле всем стаю не по себе.
Вскоре на веранде, окружавшей большое школьное здание, показались три женщины, сопровождавшие — вместе с двумя нянями туземками — целый выводок детей; вся эта компания спустилась на лужайку в сотне ярдов от той, где находилась Марта, затененную огромным деревом с блестящей кроной. Как только появились женщины, голоса мужчин, беседовавших с Maртой, зазвучали громче, выразительнее: она смущенно, но решительно отвернулась в шезлонге, с напускным равнодушием делая вид, что это ей совершенно безразлично. И все-таки она продолжала наблюдать за суетившимися, распекавшими детвору женщинами — глаза Марты были словно прикованы к этой группе, на которую она смотрела со все возрастающим ужасом. И она сказала себе: «Ни за что, ни за что на свете, уж лучше умереть». И она откинулась в шезлонге с напускным равнодушием.
Миссис Пайкрофт, миссис Перр и миссис Форестер наконец присоединились к мужчинам и со смехом — все вместе и каждая в отдельности — принялись извиняться за то, что так долго пропадали: столько хлопот с этими детьми! И пошли подробности (сообщавшиеся таким тоном, точно во всем были виноваты мужчины): о том, как Джейн не захотела кушать, а Томми капризничал и всех измучил. Мужчины вежливо слушали, удобно расположившись в шезлонгах, но им недолго дано было наслаждаться покоем — зачем-то понадобилось переставлять стулья, и потом все долго рассаживались. Марта слушала и все больше настраивалась на враждебный и критический лад: женщины казались ей неприятными и глупыми — ну зачем так суетиться и вечно быть всем недовольными! Марта держалась настороже, точно одно их присутствие уже чем-то угрожало ей.
Она оглядела их платья, как учил ее Донаван, и сразу поняла, что здесь подходить с требованиями Донавана нельзя. Все они были чем-то похожи друг на друга, но чем — Марта и не пыталась определить: просто они были смешны, вот и все. Они не принадлежали к типу ярко выраженных домашних хозяек, каких полным-полно в «провинции»; не принадлежали и к числу модниц, ибо моду они явно презирали. Платья на них были яркие, аляповато отделанные и слишком длинные по сравнению с тем, что носили в этом году; у одной волосы были стянуты в пучок, у другой — уложены косами вокруг головы, у третьей — коротко подстрижены, и все это с претензией на привлекательность; на них были яркие бусы, а платья отделаны вышивкой — и Марта вдруг заметила, что пальцы ее теребят вышитый пояс и шарфик, которые стали почему-то стеснять ее.
