В той и другой областях умели хорошо считать. На совещаниях приводились цифры нанесенного волками ущерба. Может быть, они и преувеличивались, а может, для кого-то стало удобным списывать на волков потери, но цифры по областям грозили все сильнее и настоящим волкам, и стае, которую водил за собой Бим.
Бим понимал, что спасение стаи в больших переходах. Поразбойничав в одном месте, через сутки стая могла появиться в другом, за сотню километров, где о волках и слыхать не слыхивали.
На совещаниях охотники обращались к президиуму и много говорили о трудностях волчьей охоты. Не было вездеходов «Буранов». На следующих собраниях говорилось уже о запасных частях к «Буранам», о ремнях, без которых «Буран» не едет. Охота на волков дедовским способом — с многодневными слежками, засадой, долгим единоборством человека и зверя, нынешних охотников не устраивала, они требовали специального снаряжения, технику вплоть до самолетов и вертолетов.
Волки волками, а собаки, выращенные человеком и одичавшие, похлеще любого волка. Собака знает о человеке все…
Стаю искали. Все чаще на пути ее стали попадаться взведенные волчьи капканы и выбрасывалась отрава. Стая понимала людей, знала, как обойти скотный двор, где ей устраивали засаду. Люди сторожили волков, а стая появлялась в местах, где совсем не ждали ее.
Бим не знал, что, когда отдыхает стая, Хромой, Сын волка и Чапа устраивают свою самостоятельную охоту.
Пришла грибная пора. Приходилось выбирать для отдыха непроходимую чащу, захламленный лес, где грибы не растут. Не случайно и кабаны с лосями подались в болота. Грибники-то и стали предметом охоты Чапы.
Женщины отдыхали на вырубке, перебирали грибы. На газетах, расстеленных на траве, лежала нехитрая снедь, вкусно пахла. Сын волка уловил знакомый запах и испуганно попятился от вырубки, вспомнил, как с трудом вырвался из рук грибника. Чапа наблюдала за женщинами, и шерсть на ее загривке щетинилась, с жаркого языка капнула на траву слюна.
Она заставила Сына волка вернуться к ней, страшно ощерилась и ринулась на женщин. Сын волка следовал за матерью.
Чапа шла смело. Если бы кто из женщин схватил сейчас палку, поднял над головой грибной нож, приготовился бы к защите, смелости ее бы пришел конец. Женский переполох, крик, визг прибавили не только смелости. Она почувствовала силу, власть над человеком.
И Чапе, и Сыну волка приготовленная на траве снедь грибников очень понравилась. Чапа помнила, как надо вылизать острую консервную банку и не обрезать язык. Сын волка этой науки не знал, укололся и сразу отстал от банки. Сыр и хлеб ему понравились больше.
