Бим решил не уводить стаю, понаблюдать, что делается у овчарни утром.
Знакомый уже пастух выгнал овец пастись, ему и в голову не пришло, что отара убавилась. Бим лежал в кустах, наблюдал за пастухом и за отарой. Ему казалось, что теперь все это стадо принадлежит стае. Если ночью съедать по две овцы, думал он, у глухой деревушки можно жить беззаботно хоть до самого снега.
Каждую ночь теперь Одноглазый и Мальчик уходили за своей законной парой овец, а стая, разбившись поодиночке, стояла на стреме у деревни, на подходах к овчарне, В одну из ночей Чапа самовольно оставила пост и навестила овчарню сама.
Ночной переполох из овчарни был услышан в деревне. Кто-то замигал фонарями, с криком бежали люди спасать скот, а Чапа, озверев от крови, резала одну овцу за другой. Задрала много, взять не удалось ни одной. И Мальчик, и Одноглазый бросили своих двух, вместе с Чапой едва унесли ноги.
Деревня в эту ночь не спала. Волки! Кое-кто припомнил трудные послевоенные годы, узнал почерк серого разбойника:
— Они, заразы! Семь в овчарне зарезано, двух отбили. Вроде и немного волков, а нашкодили…
Утром у колхозной овчарни собралось много людей. Егерь Иван Сергеевич поджидал бригаду охотников, лазал по крапиве вокруг овчарни. Когда следы ему рассказали все, он задумался, присел покурить на бревнышке. «Говорить охотникам, что собаки? А зачем? За убитого волка премия, за собаку — спасибо. За спасибо не согласятся ночи дежурить. А колхозу надо помочь».
Вместе с главным бухгалтером колхоза подъехал на машине зоотехник. Они заглянули в овчарню, долго о чем-то шептались. Шепот время от времени переходил в перебранку.
Увидев на дороге милицейский «газик», они прекратили ругань, спрятали бумаги и поспешили навстречу.
Вскоре Ивана Сергеевича подозвал к себе молоденький лейтенант, попросил его:
— Пока ваша облава не приехала, помогите нам. Надо разобраться в ущербе, подписать акты комиссии. Сколько насчитали задранных? — милиционер обращался теперь к зоотехнику.
— Де-евять, — ответила зоотехник и неуверенно взглянула на главного бухгалтера.
— Девять, — записал лейтенант, — сколько числится по документам?
Главный бухгалтер шелестел бумагами, никак не мог отыскать нужную цифру.
— Сто… сто две, — ответил, наконец, он.
— Сто две, — сделал запись лейтенант в блокноте, — минусуем. Девяносто три в наличии. До сегодняшнего дня волки не озоровали?
Лейтенант задавал этот вопрос всем, ответила на него зоотехник:
— Не-е. У соседей — да. Даже на двор забирались! У нас, слава богу, не объявлялись!
