Одноглазый и Мальчик работали споро. Гуси хоть и начали гоготать, но гоготали не долго. Одноглазый охотился за ними и раньше, а сейчас как никогда удачно, зубы точно находили верткие шеи, хруст позвонков обрывал гогот.
Одноглазый первым выполз с гусем по желобу, подождал Мальчика, снова нырнул под бревно. Чапа и Хромой принимали добычу, оттаскивали гусей от дома. Все получалось споро и ладно, как и предвидел Одноглазый, но внезапно вспыхнувшая жадность Чапы чуть не погубила так хорошо начатое дело. Уж больно медленно, показалось ей, Мальчик и Одноглазый подавали добычу.
Гусиный гогот почти стих, когда Чапа, переборов страх, сама нырнула через скользкий лаз под бревно. Воровать так воровать, видимо, решила она и, перепрыгнув низенькую загородку, быстро загрызла овцу. Ягненка она сшибла грудью, чуть прикусила ему затылок. Мальчик и Одноглазый помогли ей, подтащили ягненка к навозному желобу.
Тут-то и вспыхнул во дворе свет. Пора было уносить ноги, а Чапа отняла своего ягненка у Мальчика, задом сунулась в лаз. Что есть силы она рванула добычу к себе.
Лаз заклинило напрочь, и Мальчик с Одноглазым оказались в плену. Они уже видели хозяина с вилами, страх и придал им силы.
Первым опомнился Одноглазый. Мертвой хваткой он вцепился в ногу ягненка, дернул ее. Ягненок немного подался, но Чапа, с той стороны лаза, не давала тащить добычу обратно, пыталась тянуть к себе. Просто так отдавать добычу она не собиралась.
Мальчик и Одноглазый одновременно рванули ягненка, вместе с Чапой втащили его во двор. Хозяин с вилами бросился к лазу и Мальчика с Одноглазым сдуло со двора, словно ветром. Звенящие вилы несколько раз пролетали над головой Чапы, она каждый раз увертывалась от них, но попадала под ноги взбесившейся вдруг коровы. Наконец и она с большим трудом сумела проскочить к спасительному лазу…
Недалеко от гостеприимного села стая доедала гусей. Чапе достался самый большой. Она проследила, чтобы и волчонок занялся своей птицей, лежала неподалеку и поглядывала за ним. Гуся не хватило лишь Одноглазому. Когда он подполз к волчонку и стал подлизывать на снегу кровь, Чапа набросилась на него, больно укусила за губу. Одноглазому есть расхотелось, он не сопротивлялся, покорно ждал, когда успокоится Чапа. Сытым волчонок наблюдал за расправой, придавил лапой остатки гуся и урчал, поглядывая на Одноглазого.
Одноглазый с жадностью догрыз то, что оставил ему Мальчик, и незаметно наблюдал за волчонком. Ему очень хотелось есть, а рядом, под лапой волчонка, он видел приличную часть добытого им гуся, видел, как сытый волчонок куражится над едой, катает кусок от лапы к лапе. Сытая Чапа лежала неподалеку, она хоть и дремала, но Одноглазый только что испытал на себе ее зубы, понимал, силой здесь ничего не сделаешь. Голод заставлял глотать слюну, а обида, накопленная в достатке, когда еще он жил с людьми, росла и неотступно тревожила новой острой болью.
