«Денег что ли не видывал!» — не отводя взгляда от настороженных глаз Бима, чтобы не испугать его, шаг за шагом Николай Васильевич увеличивал расстояние. Прежде чем повернуться к собаке спиной, еще раз зло плюнул уже не под ноги, в сторону пса. Бормоча кому-то проклятия, Николай Васильевич шагал к дому. Бима он теперь ненавидел.
Покупатель оказался на слово верным, приехал. Чемоданы Николая Васильевича стояли собранными, с минуты на минуту должна была подойти машина.
— Здравствуйте! — приветливо поздоровался покупатель, — успел вот. А где же Дозор мой?
— Здравствуйте! Раздевайтесь! Какой Дозор?
— Вы меня извините, — спохватился и заулыбался покупатель, — нехорошо, конечно, кличку менять. У деда когда-то, у отца и у меня потом, всегда овчарки Дозоры. Да вы не беспокойтесь. Привыкнет!
Это не беспокоило Николая Васильевича. Хоть Дозор, хоть Трезор — не его дело. Беспокоило другое. Все утро он проискал Бима, а его и след простыл, словно нарочно мстил на вчерашнее.
— Так где же мой песик, — повторил вопрос покупатель, — не передумали?
— Нет-нет, — успокоил гостя Николай Васильевич. — Вы раздевайтесь! Позову сейчас, погулять его выпустил.
Николай Васильевич оставил гостя, чтобы не отвечать на новые вопросы, поспешно вышел на улицу. Морозило. Мягко опускался на землю снег, поздняя осень встречала зиму. Ни следов, ни самого Бима нигде не было. «Прячется от меня? А что если…» Простая мысль осенила его, и он ухватился за нее, поторопился вернуться в дом. Быстро открыв чемодан, он затолкал во все карманы банки мясной тушенки, извинился перед гостем:
— Я сейчас. Баночки забыл передать! — гость сидел за столом, а перед ним были разложены веером новенькие червонцы. Николай Васильевич сделал вид, что не видит их, еще раз извинился и поторопился выйти.
— Значит так, — едва отдышавшись, говорил прапорщик солдатам, — каждому по банке тушенки. Кто встретит Бима, открыть банку, и подзывайте его. Поводков всем не хватит. Режьте бельевую веревку. Вопросы есть?
Вопросов не было, задача казалась простой.
— Жду дома, отъезд из лагеря в тринадцать ноль-ноль!
До тринадцати ноль-ноль Николай Васильевич несколько раз оставлял гостя одного, выходил на улицу покричать Бима. Ровно в тринадцать у дома засигналила крытая автомашина, один из солдат постучал в дверь:
— Разрешите? Товарищ прапорщик, — стал докладывать с порога солдат, — ваше задание не выполнено! Бима ни в лагере, ни за лагерем нет! Разрешите вернуть тушенку?
