— Ой, ой, ой!..
В ту пору трусил мимо на лошади по своим делам председатель лягаевского колхоза «Красный Октябрь» Иван Николаевич Мелехин.
— Эт-то еще что за митинг?
— Это, Иван Николаевич, пионерский поход за чистоту крестьянского жилья! Хватит в грязи-то им жить, пора и об медицине маленько думать. Так нам учительница Евдокия Федоровна сказала.
Председатель увечной левой рукой — половины кисти не было — потер щеку, проводил взглядом летящую по улице пыль, крякнул:
— Дело шибко хорошее! Да только управиться ли с ним вам, сопливым? Ведь тут отсталость вековая, а вы разбежались по избам, вениками — шир-шир! Кавалерийский наскок в этом вопросе ничего не решит, — время надо, силы, хотение. Под силу ли вам это, подумай, Олёнка! Ребятам что — они сейчас веники бросили, все забыли да играть побежали. А бабы с мужиками и кумекай потом: зачем это школьники по избам ходили, пыль поднимали?
— Как — силы не хватит? — обиделась девчушка. — Нас много! В третьем да в четвертом классе только больше двадцати! Надо будет — и малышню пристегнем. Сколько будет? Вот! Неужели мы все вместе грязь не одолеем? Да мы хоть какое дело изладим!
— Ой, какая Олёнка у нас храбрая! — засмеялись стоящие у крыльца бабы и старухи. — Все она изладит! Нос-от подотри, пионерка!
Председатель же помолчал, затем тронул повод и потрусил дальше.
2
На другой день, к концу последнего урока, он появился возле школы. Ребята, сидящие возле окон, видели, как Иван Николаевич примостился на бревно у забора и завел разговор с малолетним Трофимком Дегтянниковым. Трофимко был из соседней, за леском, деревни Тюиково, ровесников у него там не было, и он таскался, как привязанный, за братом Артёмком, третьеклассником. Тот в школу — и Трофимко в школу, тот бегать — младший братец за ним, тот делает что-нибудь по дому — и пятилетний тоже пыхтит, тужится, работает. Бывает, надоест Артёмку как горькая редька, надает он ему; отвяжись! Трофимко поревет-поревет тихо в сторонке и опять бежит за братом. Еще у Трофимка была совершенно ничтожная собачонка Тявка. В Лягаево и окрестных деревнях собаки были большие, сытые, добрые. «Откуда взялось экое чудо? Наверно, она прибежала из самого Кочева», — судили между собой крестьяне, глядя на семенящую за Трофимком на коротких лапах лохматую остромордую страхилатину.
Сейчас Трофимко хвастался председателю, какая Тявка у него ученая.
— Усь! Усь! — покрикивал он, указывая на бродящую по полянке привязанную к колышку козу.
