– Нет, ты не можешь меня бросить! – Гейл все еще отказывался верить в то, что Кэтлин решила навсегда порвать с ним.
– Гейл, я сейчас именно это и делаю. И еще. Если тебе не безразлична судьба своего ребенка, стань хорошим семьянином. Знай, что ни одна живая душа не должна знать, что где-то у тебя есть любовница. А люди всегда узнают про такие вещи. Так что мой тебе совет: будь верен жене.
– С каких это пор Кэтлин Ивер стала читать проповеди о святости уз брака? – ядовито поинтересовался Гейл.
– С тех пор как узнала, что чуть не лишила ребенка отца. Извини, Гейл, но у меня дела.
Кэтлин аккуратно положила трубку на рычаг. Еще одна ниточка, связывающая ее с прошлым, разорвана. Навсегда.
Прошло несколько дней. Деннис ни словом, ни жестом, ни поступком не давал Кэтлин понять, что она сказала ему той ночью что-то такое, за что ей при свете дня было бы стыдно. Он вообще делал вид, что не было этого разговора в Хеллоуин. Даже их борьба стала не такой острой. Кэтлин больше не хотела, чтобы в «Лессинг корпорейтед» остался кто-то один из них. Она вполне была готова мириться с Деннисом и даже с тем, что он перебивал ее заказы. Кэтлин чувствовала, что-то в ней меняется. Эти ощущения были ей внове, так что она больше внимания уделяла тому, что происходит в ее душе, чем каким-то распрям.
Гейл больше не звонил, и она была этому рада, но и Вульф тоже не присылал писем. Наверное, он ждал, когда Кэтлин примет решение. Но она не могла решить, чего же ей хочется от этих отношений. Она собиралась подождать: пусть все успокоится, тогда, быть может, она решится еще раз назвать Вульфу свое настоящее имя.
Кэтлин с головой погрузилась в работу, стараясь сделать все, чтобы ее проект был признан лучшим. Она уже стремилась быть лучшей не для того, чтобы победить Хендерсона или занять освободившееся кресло миссис Хоуп. Нет. Теперь ей было просто интересно готовить этот проект.
Но проблема была в том, что она привыкла работать одна. Кэтлин терпеть не могла, когда ее работа тем или иным образом зависела от других людей. Она не умела работать в команде, и теперь ей пришлось многому учиться на ходу. И в первую очередь тому, что для ее подчиненных она не женщина, а в первую очередь руководитель.
Кэтлин боялась ответственности, которая лежала теперь на ней, ведь, если проект проиграет, все те, с кем она работала, не получат вознаграждение за свой труд, а это значило, что они потеряют массу времени напрасно. Они верят ей, пошли за ней, и она не могла не оправдать их доверие.
