Впрочем, Оливия надеялась, что желание Файзингера заполучить в свои сети Майкла Гранта надежно защищает ее от внезапных разносов. Пока Оливия занята Грантом, она может быть спокойной: Майкл Грант ее броня и защита.
Оливия набрала номер Рей. Подруга ответила не сразу, а когда Оливия наконец услышала в трубке ее вальяжное «Привет, котик, ты меня еще любишь?», она поняла, что персиковый нектар уже начал оказывать свое действие на подругу.
– Рей, это не котик, а кошечка по имени Лив!
– Оливия, – закричала Рей, перекрывая громкую разухабистую мелодию, – почему ты еще не здесь?! Ты же знаешь, персиковая амброзия напиток богов, а боги не дремлют.
– В отличие от тебя мне приходится зарабатывать на хлеб с маслом собственной головой! – напомнила подруге Оливия. – Так что я буду позже.
– Только не очень поздно, крошка! А то мы за себя не ручаемся…
– Кстати, а кто у тебя в гостях?
Рей рассмеялась чьей-то шутке и долго всхлипывала, словно испытывая терпение Оливии.
– Да как всегда – я, Джеки с Рупертом, его деловой партнер, Делиз и ты…
– Но я-то еще в офисе! – заметила Оливия.
Ее умиляла способность Рей радоваться любым шуткам – даже совсем плоским и двусмысленным.
– А мы думали, ты уже в дороге. Давай, мы ждем!
Рей отключилась, и Оливия тут же ощутила, как она устала. А ведь до отпуска еще больше месяца. Весну и первую половину лета, когда жара не опускается ниже тридцати по Цельсию, она провела в городе и даже не разу не побывала на океанском побережье. Да что там говорить – на родительской ферме Оливия не появлялась больше двух месяцев! А ведь было время, когда она едва ли не каждую неделю моталась туда вместе с Генри Пирелли, с которым они расстались около года назад. Ну нет, прочь воспоминания, не надо грустить. Лучше думать о Майкле Гранте, о его синих бездонных глазах и мощных плечах, которые в случае необходимости удержат целый небосвод.
Машину Оливия оставила у ворот дома Рей. На участке, окружавшем дом подруги, росли роскошные олеандры. Оливия неторопливо шла по песчаной дорожке, вдыхая цветочный аромат. Из открытых окон дома слышалась музыка, раздавались веселые голоса. Мелодию она узнала сразу – это был Бак Оуэнс, король кантри, живший в Бейкерсфилде в начале пятидесятых. Залихватская мелодия поднимала настроение с первого аккорда, с первого звука. Но кроме старины Бака звучали и иные голоса, один из них – низкий, хрипловатый – был очень похож на голос Генри. Нет, этого не может быть. Если бы Генри навестил Рей, она обязательно сообщила бы об этом Оливии.
