– Я, наверное, побуду немного с дедом. Он любит, когда я живу здесь.
– Но, дорогая, вы должны увидеть мое поместье именно сейчас, когда все деревья в цвету и лужайки усыпаны колокольчиками. Мы могли бы…
– А в Штатах вы не бывали? – неожиданно вклинился в беседу звучный голос Саймона.
– Нет, – коротко ответил Чарлз и снова повернулся к Анне. – Знаете, весенние цветы в саду…
– О, если бы вы видели наши изумительные национальные парки! Вы, наверное, слышали про Йеллоустоун? – с упорством слона внедрялся в чужой разговор Саймон.
Чарлз раздраженно насупился, его злило это беспардонное вмешательство. Анна тоже было нахмурилась, но потом сообразила, что Саймон, должно быть, понимает по-французски, и ей стала интересна стычка мужчин.
– И сейчас вы, конечно, скажете, что этот парк по площади равен Англии, – ядовито сказал Чарлз. – У вас в Америке ведь все самое большое и самое лучшее, не так ли?
– Я не хотел бы хвастаться, – ответил скромно Саймон. Глаза его смеялись.
Он посмотрел на Анну, как бы приглашая ее позабавиться. Она с трудом сдержалась. Чарлз явно сердился, но Саймон постарался снять напряжение:
– Ваш замок, наверное, старый?
– Конечно. Он был построен пять веков назад.
Чарлзу не хотелось разговаривать с Саймоном, но он решил воспользоваться случаем, чтобы произвести впечатление своей родословной.
Саймон слушал внимательно, чего не скажешь о Анне. Она развлекалась тем, что сравнивала двух мужчин. Оба имели высокий рост – вот, пожалуй, и все сходство. Чарлз – худой и жилистый, с высокими скулами, тонкими губами и длинным, «лошадиным» лицом, столь типичным для англичан. Его отличали утонченные светские манеры и некоторая надменность, выдававшая потомка древнего рода. Красивые, ухоженные руки изящно взлетали в такт словам. Чарлз за всю свою жизнь не работал ни дня и понятия не имел, что это такое. Глядя на него из-под ресниц, Анна подумала, что он был рожден, чтобы красиво прожигать жизнь, наслаждаться роскошью, жить играючи. Этакий анахронизм. Современный аристократ, избалованный богатством и привилегиями предков.
А сама-то? Да вы с ним одного поля ягоды.
Эта мысль глубоко огорчила ее, и Анна поспешно перевела взгляд с Чарлза на Саймона. Несмотря на внушительные размеры, американец тоже был стройным и подтянутым. Казалось, он весь состоит из стальных мышц, как человек, привыкший к тяжелому физическому труду. Его лицо дышало уверенностью, квадратный подбородок выдавал сильный характер, твердая линия рта говорила о том, что он привык повелевать. Только добрые карие глаза с длинными ресницами смягчали его суровый облик. И, конечно, олицетворением силы были руки. Казалось, захоти он, и без труда сломает такое хрупкое создание, как она. Анна заметила на его левом запястье шрам, выделявшийся на загорелой коже, и подумала: откуда он взялся и могут ли эти руки быть нежными и ласковыми?
