– Я вот о чем хотел спросить: ты меня позвала действительно для того, чтобы втереть мазь, или с самого начала собиралась наброситься на меня, сорвать с меня всю одежду и уложить в свою постель?
– Ах ты…
– Ну, значит, мне просто показалось, что ты имеешь в виду дикий, необузданный секс.
Билли Рей засмеялась, откинув голову, и Рой немедленно поцеловал ее в ключицу.
– Тебе показалось. Но не скрою, что я о нем думала. О диком, необузданном сексе. Это считается?
– Проклятье. Опять холодный душ на полночи.
– Опять?
– После нашего купания я простоял под ним сорок минут.
– Разве океан был недостаточно холодным?
– Нет, ведь в нем была ты. Кстати, настоечка помогает.
– Я же говорила.
– Ты мне нравишься, Билли Рей. Очень нравишься. Я уже говорил тебе об этом?
– А-ха.
– Ты очень интересная личность…
– Вот уж нет!
– Пусть будет противоречивая. Клубок противоречий. Готовишь чудо-сэндвичи и не умеешь печь шоколадное печенье. Боишься свалиться в бассейн – и гоняешь на серфе по океану. Запросто находишь общий язык с малышами – и боишься впустить мужчину в свою жизнь.
С этими словами искуситель принялся поглаживать внутреннюю поверхность ее бедра, и Билли испытала могучее и непреодолимое желание раздеться и обхватить Роя Биллерса и руками, и ногами – пусть делает с ней все, что захочет.
Она с трудом справилась с бешеным пульсом, заставила себя отдышаться и слегка откинулась назад, положив ладонь Рою на грудь.
– Признаю, что ты куда более интересная личность, чем я, Рой Биллерс. Ты запросто расстаешься со славой и известностью, с искренним удовольствием играешь с чужими детьми и умудряешься соблазнять невинных дев на удивление тактично.
– Я вовсе не святой, Билли Рей.
– Это прекрасно, потому что я тоже не святая. Святые вообще мало интересны. Но знаешь что, Рой?
– Что, сладкая?
– Сегодня я не лягу с тобой в одну постель.
Он еще продолжал ласкать ее, но уже знал, что она не лжет. Так и будет.
– Ты уже удивил меня, продемонстрировав способность уважать чужие заскоки. Так вот, один из главных моих заскоков – следование правилам, которые я сама для себя определила. Я не могу лечь с человеком, которого не знаю достаточно хорошо, чтобы доверять ему.
– Я понимаю.
– И потому сейчас ты отправишься домой, под холодный душ, и пусть маленьким утешением послужит тебе то, что и я тоже отправлюсь туда же.
– Ко мне домой?
– Нет, под холодный душ.
– Ага! Ты меня хочешь, мучительница. Ты испытываешь ровно те же чувства, что и я к тебе.
