У подножия лестницы мое падение закончилось. Кто-то помог мне встать, отряхнуть платье. Хоть убей, не помню, кто это был. Дворецкий или горничная, или еще кто-нибудь из прислуги. А может быть, гость, что было бы совсем ужасно.
За это время, видимо, мама успела меня представить О’Коннорам, потому что сам именинник спустился ко мне и поинтересовался, как я себя чувствую. Я ответила, что все в порядке, хотя на самом деле все было отвратительно. Мистер О’Коннор благородно сделал вид, что поверил мне, и, опираясь на его руку, я во второй раз стала штурмовать лестницу. На этот раз все прошло удачно.
Но прием был для меня испорчен. Каждый, кто подходил к нам знакомиться, смотрел на меня со снисхождением и жалостью. И самое обидное заключалось в том, что со своим женихом я так и не встретилась, потому что накануне Билли где-то подцепил ветрянку и в день приема валялся в постели. Беда на самом деле никогда не приходит одна. Теперь нам придется встретиться с глазу на глаз, без спасительного присутствия посторонних людей.
Одно я знаю точно – туфли на каблуках я на встречу с Билли надевать не буду.
У бассейна Келли осознала, что ей следует волноваться не о плавках Эда, а о собственном купальнике. Вернее, о том, что его заменит. В ее фирменной бело-голубой сумке «Суперняни» было припасено немало интересных и полезных вещиц, которые могли бы пригодиться в работе с восьмилетним карапузом, но, увы, ни одного бикини. Лазурная вода бассейна манила долгожданной прохладой, но Келли, к сожалению, могла позволить себе разве что расстегнуть верхнюю пуговичку рубашки.
– Как, ты еще не готова? – услышала она голос Эда.
Келли повернулась. Стеклянные двери были полностью сдвинуты в сторону. Он стоял, прислонившись к стене, и с негодованием смотрел на девушку. К счастью, плавки на нем были. Зато не было ничего другого, и у Келли перехватило дыхание. Конечно, она видела в глянцевых журналах фотографии потрясающих мужских тел, но одно дело – рассматривать картинки, и совсем другое – лицезреть подобную красоту в жизни. Сохранять необходимое для няни хладнокровие было все труднее и труднее…
– Ты собираешься раздеваться или нет?
Эд шел прямо на нее. Одной рукой он держал поднос с напитками, на второй, как у заправского официанта, висели полотенца.
– Я все приготовил, а ты ведешь себя как монашка.
Келли подскочила на месте.
– Что ты сказал?
– Ведешь себя как монашка, – удивленно повторил Эд.
Он поставил поднос на стол под уже ненужным зонтиком, а полотенца кинул на ближайший шезлонг.
