Но теперь хозяйка здесь мисс Престон. Пока она не пыталась лезть в его дела, но кто сможет гарантировать, что этого не случится, когда она закончит с ремонтом? Вон как круто она взялась за дом! Действует целенаправленно и с размахом. Так что он не удивится, когда так же круто она может взяться и за ранчо, сметая все и вся со своего пути. И вот тогда уж ему точно придется задуматься о смене деятельности и места жительства.
– Мистер Рассел, ау!
– Простите… – пробормотал он, – что высказали?
– Я сказала, что вы ужасный консерватор. И в своем консерватизме вы, кажется, доходите до крайностей.
Коул попытался вспомнить, о чем шел разговор до того, как он погрузился в свои невеселые размышления. За последнюю неделю они посещали его слишком часто.
– Уж какой есть…
– Вы знаете, Коул, человечество постоянно эволюционирует, а большинство людей, как правило, стремится к самосовершенствованию, – с самым серьезным видом просветила его Микаэла. – Возможно, вам это будет нелегко, мистер Рассел, но попробуйте все-таки адаптироваться к новым жизненным обстоятельствам. Тем более что у вас в запасе есть время.
– Спасибо и на этом, – иронично пробормотал он.
Микаэла одарила его снисходительной улыбкой.
– Кстати, мистер Рассел, что вы хотели?
– Простите?
– Вы пришли сюда с какими-то бумагами. – Микаэла кивнула на придавленные листы. – Надеюсь, это не заявление о вашем уходе?
– Пока нет, – сказал он, непроизвольно нажимая на «пока». – Это очередной финансовый отчет для владельца ранчо. Один из тех, что вы регулярно получаете каждые полгода. Вы ведь их получаете?
Микаэла кивнула. Получать она их действительно получала. Только ни разу не удосужилась как следует изучить. Почему-то именно сегодня ей стало неловко. Наверняка Коул тратит много часов на то, чтобы его составить, и для чего? Чтобы она, не глядя, запихнула его в папку, где уже накопилась порядочная стопка подобных отчетов, и засунула эту папку на самую верхнюю полку!
– Мне пора. – Коул поднялся и подтолкнул листы через стол к Микаэле.
У двери он оглянулся. Невообразимый цвет ее волос раздражал Коула. Наверное, потому, что он помнил, какого цвета были волосы Микаэлы прежде: темная бронза с золотыми искрами. Ее волосы пахли неуловимо и тонко и были шелковистыми на ощупь. Эти ощущения остались у него с того дня, как ему пришлось успокаивать пятнадцатилетнюю Микаэлу Престон, гладя рыдавшую на его груди девчонку по голове и приговаривая, что в ее жизни все будет хорошо… Память подкинула ему это воспоминание как всегда в самый неподходящий момент. И как всегда тяжело заколотилось сердце, так что даже в висках застучало.
