И что-то случилось. Ему захотелось поверить этой женщине, найти утешение в ее словах… Но он не мог… слишком долго он жил в страшном мире, чтобы поверить в счастливый исход.
– Это убивает меня, – прошептал он, – съедает живьем. Стоит закрыть глаза, как я вижу лицо Джонни… его улыбку… вижу страх в его глазах, вспышку надежды… – Он весь дрожал. – Я был тяжело ранен и не мог пошевелиться, но я все видел и слышал… когда Бамптон выстрелил в него…
Слизывая слезы с губ, Ева спросила:
– Почему никто не остановил его? Разве вы там были одни? Кроме вас никто не видел, что происходит?
– Было темно, и все растерялись. Бамптон даже не пытался убежать после того, как выстрелил в меня. Генри в ответ на его выстрел тоже выстрелил наугад туда, где тот стоял с винтовкой, все еще направленной на меня. Думаю, Генри решил, что убил его… и в этот момент Бамптон выстрелил в мальчика…
– О боже, боже… – бормотала Ева, чувствуя себя беспомощной перед его горем.
Даже зная, через что прошел человек, невозможно точно представить его переживания.
Она тоже ела себя поедом при мысли, что не смогла уберечь ребенка, которого любила больше жизни.
Алан не сразу понял, что мягкие руки Евы обнимают его, а осознав, обнял ее за талию, поднял голову с ее плеча, с удивлением всматриваясь в ее лицо. Какая прекрасная улыбка цвела на ее губах, таких красивых, что он не мог им противиться… Как благодарность за мир, ниспосланный его душе после стольких месяцев самообвинения. Его губы нежно прильнули к ее губам и задержались, пока он не почувствовал ответный поцелуй.
Чуть отстранившись, он посмотрел в глаза Евы. Вспышка, озарившая ее лицо, заставила его затаить дыхание. И снова его губы коснулись чего-то сказочно мягкого и нежного. Он почувствовал, как закружилась голова, но не знал, что Ева переживает то же самое… Руки ее скользнули вдоль его плеч и обвились вокруг шеи. Она хотела почувствовать его ближе. Рот Алана все еще не расставался с ее губами, руки гладили спину.
Чувство легкого безумия охватило Еву, никогда еще не желала она никого так страстно, как этого человека. Какое-то наваждение… Что происходит? Она здесь не для любовных утех, ей нужно отыскать дочку. Ева застыла в его объятиях.
Целуя ее в подбородок, Алан услышал тихий стон. До него не сразу дошло, что это звук не удовольствия, а протеста. Глазами, горящими страстью, он посмотрел ей в лицо. Выражение ужаса, ясно написанное на нем, заставило его осознать то, что он делает. Алан похолодел. Опустив руки, он почти отпрянул от нее.
