Остановившись перед третьей дверью, Алан повернул дверную ручку, и они оказались в маленькой квадратной комнате.
– Она не шикарная, но теплая и сухая, – сказал он с усмешкой. – И здесь есть кровать.
Да, кровать была, большая, старомодная, покрытая толстым цветным одеялом. Она стояла у стены.
– Спасибо. – Ева всем своим существом предвкушала несколько часов глубокого сна.
Алан указал на дверь в стене напротив кровати.
– Она ведет в ванную, которая будет служить нам обоим. Чистые полотенца и все остальное – в кладовке в конце холла.
– Спасибо, – устало пробормотала Ева.
– Внутри в ванной есть запор. – Он пересек комнату, открыл дверь и указал на щеколду на двери. – Можете воспользоваться им, если захотите.
Она нашла еще силы, чтобы прошептать:
– Я знаю, это так неудобно для вас. Мне очень жаль. Хочу, чтобы вы знали, как я ценю ваше гостеприимство.
Он отмахнулся, не став слушать слова благодарности до конца, и устремился к лестнице, но тотчас же услышал:
– Мои ключи! Мне нужны ключи от машины, чтобы взять чемодан, – пояснила Ева извиняющимся тоном.
– Я сам принесу его. – Не ожидая ответа, Алан продолжал спускаться.
– Спасибо! – И эта благодарность досталась его спине. Интересно, что же такое она сказала, что могло ему не понравиться?
Вскоре Алан вернулся. Остановившись в холле, он втолкнул дорогой кожаный чемодан в комнату левой рукой.
Ева к этому времени, устав ждать, уже приняла ванну. Большое банное полотенце, обернутое вокруг ее тоненькой фигурки, оставляло открытыми белые плечи.
– Хотите, чтобы я посмотрела ее? – спросила она, открывая дверь пошире и указывая на его больную руку, которую он спрятал.
Бросив взгляд на то, что не закрывало полотенце, Алан покачал головой.
– Если передумаете относительно еды, кое-что осталось в холодильнике. – Говоря это, он спускался уже вниз по лестнице.
На кухне Алан сделал себе сандвич, но откусил только кусочек, зато приналег на чай. Внутренний голос со значением шептал, что его гостья уже готовится ко сну. Перед ним вставала недавняя картина – теплые белые плечи, длинная нежная шея, поднимающиеся из синего банного полотенца… Алан отошел от стола и выбросил остатки сандвича в мусорный бачок. Он потратит на нее только два дня, потом она уйдет из его дома.
Через несколько минут Алан сел поудобнее и начал работать. Сон для него был вещью, слишком редкой в последние месяцы. Он учился обходиться без него. Когда становилось невмоготу ворочаться в постели, всматриваться в темноту, он просто сидел и читал или уходил на длительные прогулки.
