– Я дал отцу слово, понимаешь? – чуть ли не кричал Тим, энергично жестикулируя. – Поэтому не мог рассказать тебе о нашем с ним секрете. Вчера я целый день звонил ему, хотел объяснить, что мы с тобой любим друг друга, и попросить согласия посвятить тебя в нашу тайну…
Губы Джоанны насмешливо искривились.
– Я не верю ни единому твоему слову! – бросила она ему в лицо. – Ты так долго лгал мне и продолжаешь делать это!
– Нет, я не лгал тебе, милая, – с отчаянием произнес Тим. – Все, что я рассказывал, было правдой. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что о некоторых вещах умолчал. Но я объяснил тебе, почему так поступил.
– Потому что ты преследовал единственную цель: выяснить, не я ли повинна в переживаемых «Свитиз» бедах! – выпалила Джоанна. – Ты ведь сразу решил, что закрутить со мной роман было бы очень полезно для реализации вашего с отцом плана! Ты все спланировал заранее!
– Джоанна, перестань говорить глупости! – воскликнул Тим, взяв ее за руки. – Ты сама пригласила меня на Рождество. Если бы я планировал, как ты выразилась, закрутить с тобой роман, то первым сделал бы попытку сблизиться с тобой!
– Я не желаю тебя слушать, – вдруг поразительно спокойно произнесла Джоанна.
– А как же наша любовь, Джо? Не прошло и часа с того момента, как ты сказала, что…
– Но я сказала это, не имея представления о том, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь! – вспыхнула Джоанна, перебивая его. – Я объяснилась в любви другому человеку, которого, как недавно выяснилось, не существовало на свете!
Тим помрачнел, медленно выпустил ее руки из своих ладоней, пристально заглянул в ее потемневшие глаза, словно ожидая, что она вот-вот откажется от того, что только что наговорила, затем тихо спросил:
– Ты уверена, что не ошибаешься?
– Уверена, – упрямо выпалила Джоанна, изо всех сил сдерживая слезы.
– Что ж, тогда нам действительно больше не о чем разговаривать. Я пойду в коттедж, соберу вещи. Думаю, мне понадобится на это не больше четверти часа.
От неистового желания крикнуть, чтобы он отказался от этой безумной затеи и остался с ней, у Джоанны разболелось сердце. Но она неумолимо смотрела прямо перед собой, не произнося больше ни слова.
Тим ушел не сразу. В течение минуты он стоял как окаменевший. Потом без слов развернулся и зашагал к выходу.
Джоанна впилась в него взглядом, стараясь запечатлеть в памяти каждое движение, каждый взмах руки мужчины, в которого она так неосторожно влюбилась.
