– Извинение принимается, – ответила Джоанна с каким-то особенным, простительным дружелюбием.
Тим вздохнул.
– Завтра с утра, если не повалит снег, я уеду отсюда, обещаю.
Рука Джоанны замерла на его щеке.
– Ты не сможешь уехать… – пробормотала она с нескрываемым разочарованием.
– А разве не ты отчитывала меня вчера, когда я здесь нарисовался? – спросил Тим, пытаясь облечь свой вопрос в форму шутки.
– Я, но это было вчера, – торопливо проговорила Джоанна. К какому-то из соседних коттеджей подъехала машина, и свет фар, проникший в их спальню сквозь окно, на несколько мгновений осветил ее милое расстроенное лицо. – Теперь все по-другому.
– По-другому? Нет, дорогая моя, все точно так же. Ты опять вынуждена спать в одной комнате с человеком, с которым не хочешь сближаться, – напомнил Тим.
Джоанна порывистым движением придвинулась к нему ближе. Ее теплая рука скользнула вниз и остановилась на уровне его сердца. Он на миг замер от смешанного чувства радости и горя.
– В данный момент я почему-то не помню ничего из того, что говорила тебе вчера, – прошептала Джоанна и Тим почувствовал на своей щеке ее сладкое горячее дыхание.
Его душа безмолвным воплем воззвала к разуму, моля его тоже обо всем забыть, но разум был неумолим. В нем многократно повторяющимся эхом все еще звучали слова Джоанны: «Было бы просто здорово, если б однажды ты меня с ним познакомил».
– А я помню все, что ты мне говорила, – скрепя сердце произнес Тим. – Ты…
– Тсс! – Джоанна прижала палец к его рту, прерывая его на полуслове. – На сегодня довольно разговоров.
– Но… – попытался сопротивляться Тим.
В считанные доли секунды Джоанна забралась ему на грудь. Ее стройные крепкие ноги плотно обхватили его бока, она прижавшись к нему всем телом, обвила его шею тонкими изящными руками и прильнула к его рту своими медовыми губами.
Последовавший поцелуй – сначала робкий, потом все более и более горячий и смелый, – на некоторое время лишил его способности дышать, подарил ему ни с чем не сравнимое блаженство, во сто крат усилил его страсть. Но он продолжал напряженно думать о том, что эта женщина достойна гораздо большего, чем то, что он может ей дать, чем просто связь с мужчиной, не способным быть с ней полностью откровенным и утаивающим от нее нечто очень и очень важное.
Он заглушил в себе стон и сжал пальцы в крепкие кулаки, едва удерживаясь от соблазна обнять ее, обласкать каждый сантиметр ее великолепного тела.
Джоанна поцеловала его в губы – непродолжительно и несмело – и медленно отстранилась. Она чувствовала, что с ним творится что-то странное: он не прикасался к ней руками и отвечал на ее поцелуи подозрительно сдержанно.
