Иннокентий подбежал к ней.
– Что с тобою, друг мой? – он опустился перед нею на одно колено, поцеловал руки.
– Болит голова… Мне как-то не по себе…
– Тебе надо развеяться, это дурной сон… Знаешь что? Пойдем на сеанс, ты посидишь в мастерской, а я напишу твою головку. Получается недурственная картина, надо ее закончить! – с деланным воодушевлением уговаривал жену Иннокентий.
– Я готова, – она поднялась со скамьи.
Они пошли к дому.
Когда проходили мимо бывшей конюшни, где теперь стоял автомобиль, услышали ржанье.
– Это белая… – сказала она. – Зачем ему две лошади?
– Ты узнаешь их по ржанью? – улыбнулся он.
– Да, ведь подает голос только белая…
– Белый, – поправил он. – Это жеребец.
– Пускай так. Каждый вечер малаец выводит его гулять, и, проходя мимо моего окна, конь ржет. Я боюсь его! – сказала Валерия.
– Успокойся, ты просто не выспалась.
Они поднялись в мастерскую. Иннокентий усадил жену в кресло в трех шагах от себя, надел рабочую куртку, принялся устанавливать мольберт.
– Ну что ж… Начнем, – сказал он и нанес первый мазок на холст.
– У тебя сегодня другое выражение лица… Не то, что было тогда, – заметил он.
– Неудивительно. Лицу свойственно менять выражения.
– Да, конечно… Нет, это от платья. У обнаженной женщины другой взгляд, – сказал Иннокентий.
– Ты так считаешь?
– Я попрошу тебя. Разденься, пожалуйста.
Она пожала плечами, принялась раздеваться. Он смотрел на нее все более и более заинтересованно, потом взволнованно. Отложил кисть и подкрался к ней сзади. Обхватив жену, Иннокентий повернул ее к себе и поцеловал в губы.
Она не ответила ему. Не сопротивлялась, но была совершенно безжизненна.
Он отступил в досаде.
– Прости. Я не сдержался.
Она подхватила снятое уже платье и направилась к выходу. Иннокентий провожал ее взглядом, затем, когда она скрылась на лестнице, схватил кисточку и с размаху швырнул ее на пол.
Слуга-малаец зажег курильницу в павильоне, потом другую…
Сизый дым стлался по воздуху к окну.
Малаец вышел в сад и, семеня, пошел по аллее к дому хозяев, внимательно рассматривая песчаную дорожку. В одном месте он наклонился и прочертил палочкой на песке какой-то знак, затем отмерил от него несколько шагов и прочертил второй, а палочку воткнул в песок рядом с ним.
Его действия были загадочны и почему-то пугающи.
Венедикт вернулся к вечеру. Он проследовал к своему павильону по аллее. Увидел на открытой террасе наверху Иннокентия и весело помахал ему рукой.
Иннокентий ответил ему тем же, но его приветствие было не столь оживленным.
