– Но ведь ты не пьешь! Значит, все эти шедевры придется пробовать мне. И должна тебе сказать, на подобных мероприятиях по-настоящему удачные коктейли бывают очень редко. Я, конечно, за творческий подход к делу, но смешивать бургундское урожая сорок восьмого года с пивом в жестяной банке – это уже перебор!
Эрик рассмеялся.
– Могу предложить только один выход: объяви от журнала конкурс на лучший коктейль.
– Ты еще помнишь, что я люблю коктейли…
– Я все помню, Лис. У меня фотографическая память.
Алисия ярко представила, как он сейчас усмехнулся: широко, от души, но с легкой ноткой лимонной цедры.
Ну вот, у меня уже пошли кулинарные сравнения! Пора бросать эту работу, иначе через десять лет я буду думать исключительно по рецепту: «Возьмите щепотку очарования, добавьте немного шуток…». Никуда не годится!
– О чем задумалась? – спросил Эрик.
– О жизни, – меланхолично ответила Алисия. – А где конкурс-то проходит?
– Открытие в четыре часа пополудни в Трестоне.
– Где?!
– В Трестоне, – тяжело вздохнув, повторил Эрик.
– Вот черт! – не смогла сдержаться Алисия. – Туда же ехать часов восемь! И это если мы не попадем в пробку.
– Значит, нам придется рано встать. Я заеду за тобой в семь тридцать, чтобы успеть до пугающих тебя пробок.
– Договорились! – вяло согласилась Алисия. Впервые в жизни она не хотела отправляться на работу. – И почему бы им не выбрать какой-нибудь ночной клуб в Нью-Йорке?..
– Вопрос риторический?
– Конечно. Ладно, до встречи! – Она уже собиралась повесить трубку, как вдруг ее осенило, и она закричала: – Стой!
– Что такое? – Эрик явно испугался.
– Ты же не знаешь, где я живу.
– Ох, Эли, я и номера твоего телефона не должен был бы знать…
– И правда. Теряю хватку. – Она недовольно покачала головой. – Откуда ты все узнал?
– Я тоже немного журналист.
Алисия представила лицо Эрика в этот момент и не сдержала фырканья.
– Ладно, журналист, – для закрепления результата она добавила выразительный смешок, – до завтра. И не смей называть меня Эли!
Алисия положила трубку и покачала головой. Ну что за дурацкая привычка делать все, лишь бы последнее слово осталось за ней?
И все же почему Эрик так спокойно говорил о том, что я могу с кем-то встречаться? – думала она по пути в ванную. А разве мне вообще есть какая-то разница, что думает Эрик? Нет, разница, конечно, есть. Все же он был моим мужем, и до свадьбы мы долго встречались. Мне нужно перестать относиться к нему, как к своему мужчине. Эрик просто мужчина и волен думать обо мне так, как ему угодно. Через полгода нужно все-таки найти в себе силы и отпустить его. Сколько же можно издеваться над ним, да и над собой?
