И она ее любила.
Проходя мимо зеркальных витрин магазинов, она не могла не удержаться, чтобы не бросить взгляд на свое отражение. На ней был надет шоколадного цвета льняной костюм: жакет с короткими рукавами и брюки – дудочки. Его дополняли золотые остроносые туфли-балетки и парусиновая сумка на длинной ручке из золотой кожи.
Девушка себе определенно нравилась.
У нее была хоть и полненькая, но вполне складная фигура. Вернее сказать – роскошная. Талия – гибкая, ягодицы – упругие, грудь – царственная, коленки – круглые. Но особенно хороша у нее была кожа – очень нежная, словно атлас.
Цвет костюма красиво оттенял ее золотые глаза. А его покрой мягко скрадывал упитанность девушки, подчеркивая женственность ее фигуры. В нем она была просто-таки роскошной пампушкой: очаровательной и соблазнительной.
Дэнис знала, отражение не лжет, все так и есть на самом деле. Пока шла, она невольно подмечала, какие оживленные взгляды бросают на нее встречные мужчины. Их плотоядные взгляды говорили о многом, но в первую очередь внушали надежду на то, что ее мечта о замужестве рано или поздно сбудется.
Хотелось есть.
Дэнис остановилась рядом с уличным торговцем хот-догами и не удержалась, купила себе один. Когда я еще доберусь до дома и поужинаю, подумала девушка, с удовольствием откусывая кусок горячей булочки с сосиской, обильно политой кетчупом.
На землю лениво опускался летний вечер. По улицам огромного города беззаботно рассыпались рассеянные лучи вечернего неяркого солнца, щедро золотя верхушки огромных монолитных зданий. Полуденная жара уже спала, и со стороны Атлантики подул приятный ветерок.
Дэнис Вуд на ходу неторопливо жевала свой нехитрый ужин и думала о своей размеренной жизни. И вдруг среди всех ее размышлений очень отчетливо проявилась одна неприятно кольнувшая сердце мысль: ей некуда спешить.
Эта мысль была похожа на открытие: тревожное и ужасное.
Даже когда она лишилась родителей, ей и в голову не приходило подобное. Она никогда об этом не задумывалась. А ведь на самом деле так оно и было. Куда спешить? Дома ее никто не ждал. Подруги заняты каждая своей жизнью – у них свои семьи и заботы. К ним можно разве что заскочить на пару минут, но еще лучше – позвонить. Друга у Дэнис не было. У нее был только дом. А в доме – пустота.
В душе засвербело Одиночество: печальное, холодное и мрачное.
Ее ноги остановились сами по себе, словно вдруг стали существовать отдельно от туловища. Душа тревожно затрепетала.
