Вот и сейчас Фрэнк извинялся перед официантом, которому и самому было неуютно, потому что трудно сохранять чопорный вид, когда тебе помогает гость праздника, где ты работаешь. Отбросив салфетку, Фрэнк тут же опомнился: нельзя же бессовестно мусорить на чужом газоне! Он торопливо наклонился за бумажкой, поднял голову и увидел…
Конечно, ее. Самую необыкновенную девушку, которую он только встречал.
Она была похожа на фею из какой-то экзотической страны, яркую, нечеловечески красивую и владеющую магией.
У волшебного создания были длинные струящиеся волосы, шелком лежащие на плечах и спине, темные миндалевидные глаза и платье цвета сапфира – глубокого, завораживающего оттенка.
Фрэнк забыл обо всем на свете: о том, что он сидит на корточках прямо посреди толпы гостей, которые прохаживаются туда-сюда и с удивлением оглядываются на странного парня, о том, что он зажал в руке испачканный лоскуток бумаги, о том, что пришел он сюда не один, а с очень милой девушкой, которую на днях чуть не сбил… Он видел только ее.
Щеки Фрэнка, от которых только что отхлынула краска, стремительно заалели снова. Просто так. Потому что он не мог отвести взгляд от незнакомой девушки.
И еще оттого, что немного боялся: вдруг она сейчас посмотрит в его сторону…
Однако Лорин почему-то не почувствовала на себе чьего-то взгляда. Она за весь день ни разу не обратила внимания на высокого тонкого парня в светло-сером костюме, очень молодо выглядящего, с чуть взъерошенными светлыми волосами и надетыми явно для солидности очками в тонкой оправе. Дело даже не в том, что Фрэнк едва ли мог претендовать на роль мужчины всей ее жизни, просто это было еще одной его особенностью. Его в принципе не замечали, пока не оказывались с ним бок о бок, да еще участниками какого-нибудь мелкого происшествия.
Нужно сказать, что Фрэнк очень стеснялся того, что в свои двадцать пять выглядит в лучшем случае на двадцать один, поэтому и носил очки вместо контактных линз и старался одеваться как можно более официально. От этого он выглядел вообще школьником, выдающим себя за какого-нибудь банковского служащего.
Фрэнк до самого позднего вечера ходил сам не свой. Он спотыкался о ножки чьих-то стульев и задевал локтями окружающих в полтора раза чаще обычного, в результате чего его новая знакомая перестала умиляться его неловкости и пришла в состояние легкого раздражения. И хотя в голове Фрэнка была одна только фея в синем, как он окрестил ее мысленно, сердце стучало часто и гулко, уши краснели, казалось, сами по себе, он почти не смотрел в сторону необыкновенной красавицы. Мешала то ли застенчивость, то ли какой-то страх, прежде не испытанный.
