– Разреши мне поухаживать за тобой. Небось, устала, – сказал он и, привстав, принялся накладывать в ее тарелку спагетти.
Ели они молча. Джулиана исподтишка поглядывала на Эдварда, чтобы убедиться, что он не кривится от ее угощения, и всякий раз убеждалась, что ест он с аппетитом и удовольствием. Впервые в жизни ее переполняла радость кормилицы.
Наконец он отодвинул от себя пустую тарелку, положил на нее вилку и повернулся к ней.
– Спасибо, Джулиана. Ужин был превосходным. Я догадывался, что ты не безнадежна как хозяйка. Что ж, Нилу повезло.
Она метнула на него беглый взгляд, потом тоже отодвинула тарелку. Все было так замечательно, пока он снова не напомнил ей о Ниле. Ох, как она устала! И почему Эдвард так неумолимо жесток?
Но она перестанет пререкаться с ним. Она просто будет молчать. Если сможет.
И она молча принялась собирать тарелки.
Но он снова остановил ее.
– Позволь мне убрать со стола самому.
Откинувшись на подушки софы, она наблюдала, как он нагромоздил посуду на поднос и удалился в кухню.
Этот мужчина был красив во всем. Он так опасно привлекателен, что ей нужно держаться от него подальше. И поэтому сейчас она поступит мудро: когда он вернется, она сошлется на усталость и отправится к себе в спальню…
От обильного ужина, каминного тепла и интимной атмосферы в гостиной она уже начала таять. Что же будет, если рядом снова появится Эдвард Гарвин?..
И он появился, когда она сидела, томно прикрыв глаза, с мечтательной полуулыбкой на губах.
– Скучаешь? – послышался рядом его волнующий голос.
Джулиана встрепенулась и открыла глаза.
– Нет, просто расслабилась.
Эдвард подошел к буфету, достал коньяк и два стакана. Налил в оба, слегка покрыв донышко, и подошел к ней.
– Держи. Сейчас приободришься, – сказал он.
Она безропотно взяла стакан из его руки. Он сел на софу рядом с ней, так близко, что от его близости томление, растекавшееся по ее телу, стало будоражащим. Ей казалось, что она сейчас не выдержит и потянется губами к его губам…
Чтобы не сделать этого, она пригубила коньяк и скривилась.
– Хочешь напоить меня? – спросила она, усмехнувшись.
– Нет. Хочу помочь тебе. – Он заглянул ей в глаза. – И жду, когда ты сама соблаговолишь попросить о помощи.
– А если я не попрошу?
– Попросишь, Джулиана. Потому что твои глаза уже просят об этом. И еще о многом другом, – шепнул он, приблизив губы к ее губам. – Я не хочу тебя терять, Джулиана…
Его губы были горячими, влажными, настойчивыми, и она снова, забыв о благоразумии, отдавалась во власть его поцелуя со страстью и самозабвением. Будет ли кто-либо еще целовать ее так, как Эдвард Гарвин? Мужчина, который за какие-нибудь сутки пробудил в ней столько огня?
