Клер резко остановилась у окна, прижалась горячим лбом к холодному стеклу.
Неужели… он тоже что-то к ней чувствует?!
Я его убью. Если это так, то… Черт, все же должно разрешиться!
Так. Только не размышлять. Это выход. Надежда на выход. Скорее!
Клер прислушалась: вода в ванной шумела ровно. Подошла к двери.
– Тори, ты скоро?
– Прости, я слишком долго, да? – Голос сестры звучал немного искаженно в воздухе, насыщенном горячим паром.
– Нет-нет, можешь не торопиться, я посплю.
– Спасибо, Клер!
– Ага.
Клер с быстротой охотящейся кошки бросилась к телефону. Номер она запомнила, наверное, навсегда.
Джон лежал на кровати. Просто лежал, скрестив руки на груди. Ничего не хотелось. Точнее, то, чего хотелось, было недостижимо. Сотовый Виктории был отключен.
Над ухом раздалась пронзительная трель телефона, от неожиданности Джон подскочил на кровати.
Пошли все к черту!
Телефон звонил. От этих звуков Джон готов был бросаться на стену.
Рванул трубку. «Джон Катлер! Слушаю!» – прозвучало так, что на другом конце провода кто-то нервно вдохнул. Джону показалось, что сейчас звонивший повесит трубку. Нет, не повесил.
– Мистер Катлер, это Клер Джеймс. Сестра Виктории Маклин.
Зачем я ему позвонила?! Ну зачем? Что я скажу?!
– Клер?! Клер! – Он задохнулся. Он уже стоял на ногах. – Где вы? С Викторией все в порядке?! Ради бога…
В жизни Джона Катлера было не очень много моментов, когда он не знал, что сказать.
– Да, все в порядке… То есть нет… Мистер Катлер, эта ситуация… Нужно найти выход. – Джон уловил, как девушка на другом конце провода набрала воздуху в грудь. – Черт побери, вы ее?..
– Да, люблю, – срывающимся и глухим голосом произнес Джон Катлер. Будто слова не из горла выходили, а прямо из грудной клетки. Откуда-то слева.
Молчание. Сопение в трубке.
Клер почувствовала, как обрушилась лавина. Обрушилась где-то в стороне. А она стояла в безопасности на другой вершине. И ощущала себя теперь хозяйкой положения. Приятное чувство, ничего не скажешь.
– Знаете, я очень, очень многое хотела бы вам сказать, – многообещающе проговорила Клер. – Но не это сейчас важно. Важно, что Виктория здесь и сильно страдает…
– Где – здесь?! – прорычал Джон. Так мог бы говорить человек, умирающий от жажды, которому пообещали глоток воды и спрятали бутылку. По рассеянности, что ли…
– Мы в Ронте. Знаете, где это?
– Никогда не был, но…
– Правильно, это тоже не очень важно. Здесь проходит фестиваль непрофессиональной песни.
– И?
– Вы знаете, как Виктория поет? О…
