Теперь Виктория поняла, что изменилось в доме: здесь появилась эта женщина. И заполнила все своим присутствием. В воздухе чувствовался аромат ее дорогих дерзких духов с каким-то пряным дразнящим запахом. Катлер бросал на нее жадные взгляды.
Вот почему он был такой странный… Просто он ее хочет. Думает о своей любовнице даже тогда, когда ее нет рядом. Чувствует, что она где-то недалеко, эта пантера, бродит по дому ленивой томной походкой, ждет его…
И прислуга знает, что теперь здесь присутствует их будущая хозяйка, ведет себя потише, скромнее, опускает глаза, когда эта леди проходит мимо…
А она леди?
Не важно. Она – его будущая жена.
У Виктории как-то не вязалось с образом этой женщины слово «невеста», от которого веяло чистотой и свежестью. Ведь сейчас перед ней сидела светская львица, роскошная, блистательная, прекрасно выглядящая…
Ага. И явно старше меня на пару лет. Минимум.
– Кэссиди, позволь представить тебе мисс Викторию Маклин. Она – дизайнер нашего будущего парка.
Виктория изобразила на лице какую-то бледноватую улыбочку. Лучше не получилось. Она вдруг очень четко осознала, что все ее усилия по уходу за собой ничего здесь не стоят, потому что она стоит тут с бледной от недосыпания кожей, с голубоватыми тенями, которые залегли под глазами, в своем почти бесцветном костюме, который казался ей когда-то верхом изысканности… А на голове у нее…
Слава богу, зеркала в поле ее зрения нет.
Так вот. А перед Викторией сидела очень красивая, яркая женщина. С очень красивым лицом, с красивыми волосами, с красивым телом, одетая в превосходное платье – и с дорогим ожерельем на длинной шее.
– Мисс Маклин, это Кэссиди Уотерфилд, моя невеста.
Да. Не тонкий он человек. У него вот слово «невеста» не вызывает никакого диссонанса.
Кэссиди посмотрела на Викторию долгим взглядом, сначала – очень холодным, потом – более дружелюбным. Виктории показалось, что женщина немного близорука: она чуть-чуть, едва заметно прищурилась, рассматривая новую знакомую, судя по всему, оценила ее как возможную… то есть абсолютно невозможную соперницу и решила, что, раз эта особа не представляет для нее никакой опасности, можно воспринимать ее и помилостливее.
– Добрый вечер, мисс Маклин.
Какой низкий голос…
– Могу я называть вас Викторией?
– Да, конечно. – Виктория слегка смутилась.
– Тогда зовите меня Кэссиди. – Она неторопливым движением отложила журнал и наконец-то встала.
Кэссиди говорила с заметным американским акцентом. Виктории это почему-то не понравилось.
