Опаснейшее сочетание из всех возможных, решил про себя Марк. Слишком молода и красива, чтобы ей можно было противостоять. Раз уж Александр стал сам не свой, то что говорить о Деметриосе? Эта златовласка без труда растопит сердце старика и завладеет всем наследством, Александр же, а вместе с ним и он, Марк, останутся ни с чем. И это после стольких лет преданной службы!
Горьки были мысли Марка, и велика его злоба, но внешне он ничем этого не выдал, когда Александр позвал его, чтобы официально представить девушке.
– Познакомьтесь, Лиз, это Марк Найотос, мой двоюродный брат и правая рука отца, – сказал Александр с легким смущением. – Лиз Морадо…
– Вернее, Пенелопа Деметриос! – воскликнул Марк и поднес руку Лиз к губам.
Он поцеловал ее, не отрывая глаз от лица девушки. Да, она бесспорно прекрасна, эта претендентка на состояние старого Деметриоса. Правильные черты лица, темно-карие глаза с золотистыми искорками, особенно удивительные в сочетании со светлыми волосами, нежная кожа… Истинная дочь греческого народа, хрупкая, утонченная и в то же время достаточно сильная и независимая. Марк видел портрет Элизабет Морадо, который висел в старом кабинете Константина Деметриоса, и понял, что Лиз очень похожа на мать. Но было в ней что-то и от отца – эта горделивая посадка красивой головки, проницательный взгляд, манера закусывать губы. Да, это его плоть от плоти, мелькнуло в голове Марка, а Александр – всего лишь жалкий подкидыш…
Лиз со смешанным ощущением брезгливости и интереса смотрела на Марка. Ей не понравилось то, что он вздумал целовать ей руку, и то, что он слишком долго прижимался к ней своими пухлыми чувственными губами. Было невероятно тяжело поверить в то, что этот человек – родственник Александра. У Марка было круглое лицо с черными глазами немного навыкате, широкими мясистыми губами и крючковатым носом. Его нельзя было назвать непривлекательным, но было что-то отталкивающее в его лице.
Александру тоже не понравилась преувеличенная любезность Марка, его возглас, его собственнический поцелуй. Осознание того, что Марк осмелился дотронуться до руки Лиз, было ему неприятно. Он не ревновал, о нет, ни о какой ревности не могло быть и речи, но видеть, как Марк целует Лиз руку, было настолько противно, что Александр отвернулся. Раз она позволяет, он не вправе выражать недовольство…
– Меня зовут Лиз, – неприветливо сказала девушка и выдернула свою руку из ладоней Марка. – И я терпеть не могу, когда мне целуют руку.
