Смысл истории такой: не строй казино, азартные игры – это грех. Жан Кальвин, основатель Женевской республики и кальвинизма, вообще мог бы послать строителя казино на костер. Как он делал с теми, кто пытался отвлечь женевцев от честного ежедневного труда на благо Бога и Республики.
Дениза вздохнула и по уютно изгибающемуся мосту де Берг перешла на другую сторону. Откуда-то с гор налетел порыв ветра и растрепал ее светло-каштановые волосы. Ей пришлось пригладить их рукой. С угла долетал аромат жареных каштанов – какой-то высокий худой негр стоял перед миниатюрной жаровней и изо всех сил раздувал в ней огонь, вороша каштаны. Дениза поморщилась. Жареные каштаны не относились к числу ее пристрастий. Многие любили их, а ей они совсем не нравились. Почему? Неизвестно. Может быть, кто-то из ее предков когда-то объелся жареными каштанами, а может, просто все дело в генах. Ведь это они, таинственные гены, микроскопические спирали ДНК, спрятанные где-то в глубине наших клеток и едва видимые даже в самые мощные микроскопы, определяют наши вкусы и пристрастия. Какой цвет нам нравится, какой – нет. Любим ли мы соленое или приходим в ярость от пересоленного блюда. Предпочитаем ли сладкое или, напротив, нас тянет к чему-то с кислинкой.
Дениза стиснула руки. Интересно, какие тайны скрывает ее ДНК? А может быть, там и нет никакой тайны? Все настолько элементарно и просто, что никаким особым устройством она и не обладает?
Дениза повернула направо и оказалась перед старинным зданием из серого кирпича с огромными стеклянными окнами. Сквозь стекло можно было увидеть огромные причудливые железные шестеренки, детали машин, какие-то немыслимые металлические валы с насаженными на них угрожающего вида зубцами. Это был импровизированный музей гидроэлектростанции, располагавшейся тут же, за углом. Когда отслужившие свой срок детали вынимали, то самые интересные из них помещали сюда за стекло, чтобы публика могла увидеть эти курьезные произведения технического гения. Витрина была красиво подсвечена, и в полутьме огромные металлические детали казались частями скелета какого-то диковинного ящера. Их металлические бока отливали мертвенно-бледным блеском.
Дениза пошла дальше по мосту де ля Машин, который, собственно, и представлял из себя электростанцию. До ее ушей донесся нарастающий гул воды. В этом месте Женевское озеро стремительно сужалось и из него вытекала река Рона. Та самая Рона, которая, пройдя через Лион, Валанс и Авиньон, широким победным потоком втекала в Средиземное море неподалеку от Марселя. Старинные плотины делали горловину озера еще более тесной, и вода озера хищно бросалась прямо на турбины гидроэлектростанции и вырывалась из них оглушительно шумящим потоком, отдавая Женеве дань в виде своей энергии.
