– А вы, девочки, если хотите быть объективными, все же должны признать, что я не был так доверчив. Помните, вы даже упрекали меня в мужской солидарности с «этим лягушатником»? – съехидничал Антуан.
Сестры покраснели.
– Объективности ради следует признать, что ты действительно не поверил в этот спектакль, разыгранный Клодом, и стал на сторону Паскаля. Молодец, – призналась Катрин. – Но что нам делать с Денизой? – Она посмотрела на мужа.
– Да ничего, – вмешалась в разговор Дениза. – Завтра же я выйду на работу. Потихоньку начну готовиться к поступлению в институт. Буду специально нагружать себя делами, чтобы не думать о Паскале. А когда и если я куплю отель, то дел у меня действительно станет невпроворот. Так что буду учиться жить заново. Но уже без любви.
– Не зарекайся, Дениза! Такие обещания можно давать только в девятнадцать лет, – воскликнул Антуан. – Как это – жить без любви?! Поверь мне, девочка: не пройдет и года, как ты либо помиришься с Паскалем, либо встретишь новую любовь.
– Я никого не полюблю так, как Паскаля. А другой любви мне не надо, – твердо заявила Дениза.
Супруги обменялись многозначительными взглядами. Но ничего не сказали.
Дениза вернулась на работу в «Жемчужину озера». Стояла осень. Посетителей было уже меньше, хотя в Женеве и в ноябре бывает солнечно и очень тепло. Дениза попросила шефа, чтобы он разрешил ей работать и в вечернюю смену. В отсутствие старшего официанта месье Жюбель на это согласился.
Дениза уходила из дома рано утром и возвращалась поздно ночью. Работала хорошо, уверенно, с посетителями была приветлива. Постоянные клиенты ее любили и давали щедрые чаевые.
Клод исчез, но коллеги никогда и ни на что не намекали.
Жить бы да радоваться! Но нет. Когда Дениза возвращалась домой и устало опускалась в кресло, она чувствовала: часть ее души умерла. Она не могла забыть Паскаля, как ни пыталась. И как только ложилась в постель, перед ней возникали его ясные зеленые глаза. Она вновь и вновь вспоминала его жаркие поцелуи, его ласки, доводившие ее до исступления. Она задыхалась и тянулась навстречу ему… и натыкалась на пустоту.
Тогда она бросалась лицом в подушку и начинала рыдать.
Прошло больше месяца с того дня, как она видела Паскаля в последний раз. Но Дениза поняла: она не разлюбила его. Нет. Пожалуй, ее любовь стала еще сильнее.
День стоял погожий – ни холодно ни жарко, на горизонте медленно соскальзывало вниз чуть подернутое туманной дымкой осеннее солнце, и Дениза неожиданно для себя не направилась сразу домой, а медленно пошла по набережной вперед. Слева матово поблескивало озеро с немногочисленными точками яхт вдалеке, а справа расположились на удобных деревянных скамейках и прямо на брошенных на траву куртках туристы и поздние прохожие, вышедшие подышать вечерним воздухом. Вот перебежал дорогу карапуз, смешно семеня маленькими ножками, за ним кинулась мать – невысокая, смуглая, по виду турчанка. Что-то строго сказав малышу, она вернула его на место, а он морщился, раздувал щеки и вообще выглядел преуморительно. Скрывая улыбку, Дениза прошла дальше.
