Пароль, поминавший мифическую личность Хромого, был незамысловат, но порой весьма помогал. Перед людьми, не произнесшими его, Макс делал вид, что не понимает, о чем идет речь. При его работе предосторожность нелишняя.
Макс – когда на горизонте замаячил тридцатилетний юбилей – решил: хватит заниматься рискованными авантюрами, в столь почтенном возрасте стоит поискать работу тихую, – непыльную, но денежную…
Поискал. И нашел, вспомнив увлечения юности. Не совсем тихую, не совсем непыльную, но все-таки не контрактником в горячие точки…
Макс теперь работал черным следопытом.
Люди этой редкой профессии специализировались на нелегальных раскопках в местах жестоких боев Великой Отечественной – под Питером велись они зачастую в местах безлюдных, покрытых густыми лесами и топкими болотами…
И разминирование после войны проводилось лишь частичное – очищать густо нашпигованные смертоносным железом дебри показалось себе дороже. Некоторые места былых сражений попросту объявили закрытыми для любых посещений зонами и окружили табличками «ОСТОРОЖНО! МИНЫ!».
Мин там действительно хватало. Но было и много чего еще интересного. И – покупателей на это интересное тоже хватало.
Особо ходко шли вермахтовские и эсэсовские цацки: ордена, знаки, бляхи ремней, металлические детали формы… Не поддавшееся времени оружие тоже находило сбыт – болотная жижа обладает консервирующими свойствами.
Был случай, когда извлеченный из топи Синявинских болот танк Т-34 вымыли, высушили, прочистили двигатель, залили свежую солярку, – и попробовали завести! И он завелся! Правда, та памятная находка была на счету Красных Следопытов – легальных, снабженных необходимыми разрешениями (но тоже не брезгающих загнать что-либо налево).
Впрочем, оружием Макс в последнее время занимался все реже, хоть дело и было доходным. Но не так давно наметилась еще более денежная тема. Ожидаемый сегодня немец был связан именно с ней.
– Чем интересуетесь? – спросил Макс, про себя решив на любой заказ ответить, что ничего подходящего нет и не ожидается, – и спровадить пришельца до прихода бундеса. Наверняка мужику нужна какая-нибудь ерунда, серьезные клиенты известны наперечет, не стоит из-за копеек рисковать доходной сделкой…
Воплотить благие намерения в жизнь Макс не успел.
Немец пришел за четверть часа до условленного срока и тут же плюхнулся на табурет, стоящий возле столика Макса. Оказался он (не табурет и не столик, понятно) очкастым, конопатым, лет тридцати с небольшим, но уже с достаточно внушительным животиком, – и при том ни бельмеса не понимал по-русски. Ломаным языком выпалил пароль – и тут же затараторил по-своему, не дожидаясь ответа. Макс вздохнул и полез в карман за русско-немецким разговорником, – его познания в языке Гёте и Гейне ограничивались почерпнутыми из фильмов фразами типа «хенде хох».
