– Тогда, Граев, день, много два, я продержу тебя в своем ИВС. Дольше не смогу, отправишься в СИЗО. А поскольку мент ты всего лишь бывший, – сядешь там в общую камеру, на общих основаниях. Дальше рассказывать?
Граев мотнул головой. И без того ясно: шепнут кому надо, и в одну далеко не прекрасную ночь заточка воткнется Граеву в ухо, или в иное место, – нахождение в котором острых металлических предметов никак не совместимо с жизнью.
– Ты ведь недаром назначил это место для встречи… – задумчиво сказал Граев. – Что бы я понял, даже если не смогу прийти, откуда ветер дует… Правильно?
– Если ты такой понятливый, то отчего задаешь дурные вопросы?
– Я риторически. Можешь не отвечать. Так, дедуцирую…
– Ну-ну… Дедуцируй, Пуаро…
– Да уж почти закончил…
Дальнейший ход своих мыслей Граев не стал озвучивать, но картинка получилась примерно такая: тогда, год назад, в ходе следствия по делу об исчезновении, а затем и гибели Колыванова, Мельничук подвергся сильному давлению со стороны кого-то из высших чинов ГУВД. Надо понимать, сейчас, в деле Граева, все повторилось, в ход пошел все тот же рычаг давления, – и подполковник сделал соответствующие выводы.
Граев давно и хорошо знал Мельничука, и понимал: мочиться против ветра, тем более против ураганного, тот не станет. И без того, отправляясь на сегодняшнюю «охоту», рисковал слишком многим.
– Что предлагаешь? – спросил он у подполковника напрямую.
Мельничук вздохнул.
– Смываться тебе надо, Паша. И лучше бы за бугор. Смываться и ложиться на дно.
– И пролежать там, на дне, всю оставшуюся жизнь? Знаешь, кстати, загадочку: на дне лежит, усами шевелит?
– Сом? – предположил Мельничук без особого интереса.
Граев покачал головой.
– Рак?
– Не угадал.
– Тогда не знаю…
– Василий Иванович Чапаев. А с ним на пару, вместо Петьки, теперь Павел Иванович Граев. Без усов, правда.
– Люблю твое чувство юмора. Особенно в таких ситуациях… А усы отпусти – вроде ерунда, но зрительное восприятие лица меняют сильно… Хотя кому я рассказываю…
– Валера, я все понимаю: погода хорошая, мы год не виделись, отчего бы и не посидеть, не потрепаться. Анекдоты отчего бы не потравить… Но давай к делу, а?
Мельничук, тем не менее, к делу переходить не спешил… Сидел, задумчиво ковырял в зубах сорванной травинкой, вздыхал, поглядывал на собеседника, – как показалось Граеву, несколько оценивающе поглядывал. Граев решил облегчить подполковнику задачу, медленно заговорил сам:
– Ты прекрасно знаешь, что на дно, тем более за бугром, я не лягу. Документов нет, денег нет, чтобы
