– Что за проект? – спросил Сергей без проблеска любопытства. Торговля продуктами питания в круг его интересов не входила.
– Торгуют по старым советским ценам. Прикинь, старик: хлеб – четырнадцать копеек, водка – три шестьдесят две, колбаса по два двадцать, и так далее…
– Фи… У этого проекта длинная седая борода. Сюда, значит, только сейчас докатился… Видел я такую распродажу: ассортимент крайне ограничен, товары залежалые, с истекающим сроком годности, скидка действует час в день, давка дичайшая… Срабатывает, народ привлекает, но что же тут нового и любопытного?
– Ты не понял главного. Там цены весь день одни и те же, советские. Во всем магазине, не только в одном отделе.
– Э-э-э… – Сергей и в самом деле ничего не понял. – А в чем смысл?
– Там не только цены прежние. Там и деньги принимают лишь старые, советские… Эй, старик, да что с тобой?!
– Н-ничего… – выдавил Сергей. – Уже лучше…
– Может, тебе не в телецентр, а к врачу? – участливо спросил Угалаев.
– Брось, все в порядке… – Сергей постепенно отходил от шока. – Объясни еще раз про магазин. Зачем и кому нужны старые бумажки и монеты? Да и сколько их у народа наберется? Долго не проторгуют.
– А-а-а… Всё не так просто. У дверей – обменный пункт. Меняют новые денежки на старые.
– Ты там был?
– Завтра схожу. Полусотка у меня где-то старая валялась, оставил на память об эпохе. Да чего уж… Отыщу ее сегодня вечером и завтра схожу, коньяку возьму бутылочку, закуску – помянуть время золотое, невозвратное. Хочешь, присоединяйся… Ладно, поезжай, заболтались…
Сергей уже выходил, когда Угалаев крикнул вслед:
– Да, кстати! Мне про магазин Мироныч рассказывал, так вот, там отдельчик спецзаказов в уголке приткнулся, в нем просто так не обслуживают, – на него, на Мироныча сослаться надо! Прикинь? Как в старое доброе время: «Я от Иван Иваныча!»
По-простому, Миронычем, Угалаев именовал главу Солнечноборской городской администрации.
Не бывает таких совпадений. НЕ БЫВАЕТ.
Значит, не совпадение… Псих-ясновидец не испытал внезапное озарение на кухне у Сергея. Он знал про тайник, и про его содержимое. От кого? Все очень просто – он его и смастерил, он и спрятал пачку сторублевок.
Религиозный диссидент, говорите? Раньше, в советские времена, таких называли проще – сектанты. И весьма зажиточные среди их главарей попадались – собирали с паствы подношения, как курочка по зернышку… Блаженный старец Кузьмич был из таких, богатеньких, ясней ясного. Но неприятность с ним случилась, в психушку угодил. Заниматься религиозным подвижничеством в стране победившего социализма – явный признак клинического слабоумия.
