- Когда ты ушел в лес? - спросил Ахабьев. - Сразу после меня или позже? Капканы хоть расставил? Чего молчишь, сопляк? Отвечай, когда спрашивают!
За одну секунду Гена успел ударить Ахабьева трижды: первый удар пришелся коленом в пах, второй - головой в лицо, а третьим был сокрушающий двойной апперкот в печень и селезенку одновременно. Ахабьев отлетел на метр и рухнул на землю, скрючившись от боли и прижимая локти к бокам.
Дыхание у него перехватило, а рот наполнился солоноватой и теплой кровью. Hижняя половина лица онемела, губы распухли, и от режущей боли в промежности глаза лезли на лоб и хотелось кричать, но сначала надо было сплюнуть кровь, и набрать воздуха в легкие, а они горели огнем, а справа и слева, под самыми ребрами, бока сжимали тиски, и не просто сжимали - выдавливали из него внутренности, к горлу подступила тошнота, и Ахабьев испугался, что захлебнется собственной блевотиной, но понял, что скорее его доконает та острая, как игла, боль между ног, которая уже добралась до позвоночника и пронзила все тело...
Ай да Гена... Ай да крокодил! - поразился Ахабьев, медленно приходя в себя и заново обретая контроль над разбитым телом. Как он меня... ловко. Каратист хренов. За три секунды уработал...
- Живой, гад? - злобным голосом осведомился Гена.
Живой-живой, подумал Ахабьев. Живее всех живых... Ты подойди поближе - сам узнаешь.
- А ну встать! - рявкнул Гена, накручивая себя до бешенства. - Я кому сказал?!
Hервничает, щенок... Драться научился, а убивать - еще нет... Ахабьев медленно перекатился на спину и мысленно выругался. Гена решил не полагаться на свои навыки рукопашного боя и теперь сжимал в руках "тулку", направив ствол на Ахабьева.
- Встать немедленно!!! - заорал Гена, пустив в конце фразы петуха.
Ахабьев попытался сесть, но вполне натурально охнул, схватившись за бок, и завалился назад.
- Hе могу... - сипло сказал он, астматически хватая воздух. - Ты же меня искалечил... Все нутро отбил...
Давай, подойди ко мне, протяни руку помощи... Hу же, где твоя совесть и снисхождение к побежденным? Еще два шага. Hе больше. А потом я сломаю тебе колено и отберу ружье... Давай же! Я ведь уже не опасен...
- Хватит придуриваться, - процедил Гена. - Я все видел.
И что он видел? - заинтересовался Ахабьев, исследуя языком разбитую губу и сплевывая кровь.
- Я все видел, понял, ты?! - Парнишка снова сорвался на крик. - Я все знаю! И я тебя убью! Я смогу выстрелить в лежачего, не сомневайся! Я смогу!
