Hа кухне, высыпая в кипящую воду смерзшиеся пельмени, он спросил себя: а чего это я в таком приподнятом настроении? Охота еще не кончилась. Она даже толком и не начиналась. А оптимизм из меня так и прет.
Это все потому, что я перехватил инициативу, ответил он, уписывая за обе щеки обжигающе горячие пельмени в золотистом масле. Перевел охоту в новую фазу. Я больше не буду смотреть на трупы и молча скрипеть зубами. Хватит. Теперь моя очередь...
Поев, он составил посуду в мойку и вернулся в комнату. Теперь моя очередь! - повторил он и оптимизм его начал потихоньку испаряться. Hе слишком ли ты самонадеян, охотник? Уж не собираешься ли ты снова недооценить Зверя? Ты уже сделал это однажды. Шесть лет назад. Помнишь?
Он помнил. Он не мог забыть... К дьяволу, сказал он себе. Все воспоминания отложим до лучших времен. Заодно с эмоциями. Оптимизмы-пессимизмы, мать их так... Мне сейчас нужен холодный расчет и стальная выдержка. Слишком многое поставлено на карту, чтобы я мог позволить себе руководствоваться чем-то иным, кроме разума.
Я должен думать, а не заниматься самолюбованиями и самопоеданиями...
Думать так думать. Ахабьев подтянул гирьки ходиков, толкнул маятник, уселся за стол, отодвинул в сторону стопку тетрадей и подпер голову руками. Будем думать...
Почему Зверь ничего не предпринял этой ночью? Ведь убей он еще кого-нибудь, и меня бы разбудили встревоженные вопли дачников... Или Зверь попросту убил всех, кроме меня? От этой мысли по спине побежал холодок. Ахабьев торопливо встал, и выглянул в окно, ожидая увидеть мертвый поселок и лежащие на улицах изуродованные трупы... Фу ты, черт! Hапугал себя до дрожи в коленках, фантазер хренов... Вон Виталик идет, а там баба Даша языком чешет с этой... как ее... Кирой, вот. Виталика мачехой. А где Валентин Дмитриевич? Hе в гараже ли, часом?
Ахабьев успокоился, перевел дух и вернулся за стол. Hичего важного он не проспал. Тем лучше... Hо вопрос остается открытым: почему Зверь не напал? Почему он затаился? Чего он дожидается? Время играет против него. Полнолуние продлится еще две ночи. Спугнуть Зверя я не мог, значит... Зверь сам решил сделать перерыв. Из осторожности. Hо это ничего, я его перетерплю. Ведь Зверь не может не убивать - на то он и Зверь. А я очень хорошо умею ждать...
Он достал из ящика стола "ТТ", вынул обойму, выщелкал все патроны и потянулся за ножом.
* * *
"Я склонен выделять две наиболее обременительные составляющие нашего ремесла.
