Кисть ныла до сих пор, но вроде ничего не повреждено. Ещё одна потеря – с плеча Анны исчезла сумочка-кошелёк. Впрочем, ни денег, ни документов в ней не было – висела чисто для украшения. У противника урон куда больше.
Трофейную финку Лесник убрал в карман, завернув в платок. Мало ли как дело повернётся. Эта четвёрка легко может изобразить безвинных жертв нападения перед блюстителями порядка. И дать приметы Лесника – как одного из нападавших. Имея криминальный ножичек с отпечатками, гораздо легче перевести все в законную самооборону.
– Я тоже думала… – сказала Анна уныло, она не до конца оправилась от шока. – Сама не знаю, как оно так получилось… Увидела нож и…
Это могло стать последним, что бы ты увидела, подумал Лесник. Сказали же: стой у стенки, не вмешивайся…
Но вслух произнёс не это:
– Спасибо. Очень помогла. Отвлекла их в самый нужный момент. Не все ведь археологи – Индианы Джонсы…
Она ответила несколько двусмысленно:
– Да уж, ты никак не Индиана Джонс…
Они перешли на «ты» легко и естественно. Смешно «выкать», побывав вместе в бою.
Подошли к её дому – ни одно окно не светится, лишь за двумя синюшно мерцают телеэкраны. Он хотел спросить, давно ли она видела свет в окнах Фагота, но Анна смотрела так… И он спросил:
– Можно я буду звать тебя Аней?
– Конечно. А как звать тебя?
Он предпочёл опять не заметить двусмысленности вопроса.
– Только не Тим, с детства не люблю такого сокращения.
(На самом деле в детстве его звали совсем иначе…)
– Тогда я буду звать тебя Лесник. С ударением на "и". Есть в тебе что-то такое… Словно вокруг лес, тайга, джунгли – а ты настороже, ты постоянно прислушиваешься. Не идёт ли враг, не крадётся ли хищник…
Она замолчала. Он посмотрел на неё в полутьме и понял, что ждёт она не ответа, не слов… Ждёт другого.
Спустя десять минут он стоял у подъезда, активизировав слух до предела. Вот Анна заперла за собой дверь квартиры… Щёлкнул выключатель. Три раза цокнули каблучки… Что-то опустилось на пол с лёгким ударом… Ага, сменила обувь… Прошла в комнату…
Вроде все в порядке, можно уходить. Лесник прощально потрепал гриву каменного льва и…
И замер на месте. Из-за угла дома донеслись слова – странные и совершенно здесь неуместные. Сработавшие, как сигнал тревоги. Лесник прижался к стене, слился с нею. Напряг ночное зрение. Успел пожалеть, что не захватил на свидание Дыев нож. Больше не успел ничего.
Из-за угла показались две фигуры. Маленькие, сгорбленные, двигавшиеся на корточках спиной вперёд. Что-то делавшие руками на асфальте. Голоса бормотали молитву. Искажённую почти до неузнаваемости, но адресованную Дарзи-Нянильг… Что за…
