Тем временем Люция готовила не что иное, как Зелье против собственного Гриба. В последний момент, когда отвар, сделанный на четырнадцати различных травах и сдобренный недюжинной порцией заклинаний был почти готов, девушка хитро усмехнулась: «Значит, голубчик, я для тебя недостаточно красива? Посмотрим, как ты после этого запоёшь. Действует медленно, но верно…» Усмехнувшись, ведьма скосила взгляд на сидящего в стороне волшебника.
Права была бабушка, говорящая, что большинство мужчин, как дети — глупы и доверчивы. Колдунья криво улыбнулась и аккуратно, не сводя при этом глаз с Тороя, который был всецело поглощён уписыванием мясного рагу, бросила в варево ещё один — очень важный ингредиент, превращающий лечебное зелье в нечто большее. «От яда моего Гриба ты, конечно, вылечишься, — подумала девушка, — но заболеешь кое-чем посерьёзнее». Ведьма не без труда подавила рвущийся наружу смешок. Взяв со стола огромные шерстяные прихватки, Люция сняла с плиты кипящий горшочек и вылила его содержимое в глиняную пиалу:
— Вот, — сверкнув милой улыбкой, колдунья протянула чародею зелье, — Пей. Оно, пока горячее, быстрее действует.
Торой с подозрением посмотрел на ведьму:
— Рога у меня после этого не вырастут?
Она хмыкнула:
— Твоя личная жизнь, волшебник, не в моей власти, так что по поводу рогов ничего обещать не могу.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. — Торой проигнорировал её иронию, — Итак, этот твой отвар не причинит мне вреда?
Люция в сердцах бросила об пол поварёшку, которой помешивала до этого зелье:
— Если не хочешь пить, я тебя не уговариваю, вылей. — Девушка отвернулась.
Торой поднялся на ноги и совершенно чужим, лишённым всяческих эмоций голосом, отчеканил:
— Тебе прекрасно известно, что маг не может почувствовать колдовство ведьмы, поскольку оно имеет другую природу. Так что высказывать свои опасения я имею полное право. Пей первая. И учти, если сейчас хоть капля прольётся мимо миски, я развею тебя в пыль на этом самом месте.
Девушка повернулась, зло зашипела и поднесла миску к губам. На секунду колдунка замешкалась, а потом, обжигаясь, сделала несколько глотков. Волшебник удовлетворённо кивнул. Только сейчас Люция увидела его истинное лицо — не расслабленного ироничного скептика, а жестокого чернокнижника, в своё время рассорившегося с Великим Магическим Советом. Глотая горьковатое зелье, колдунья впервые почувствовала исходящую от этого человека Силу. Да если он, хоть на секунду, увидит в ней не слабую деревенскую простушку, а личного врага…
