Маг устало поднялся на ноги, стараясь не смотреть на мертвеца. Глаза зеркальщика безжизненно закатились, тело обмякло, но губы… Губы так и остались приоткрытыми, словно старик ещё пытался произнести последнюю просьбу или напутствие. Волшебник с сомнением посмотрел на часы, которые Баруз отдал ему перед смертью. Часы оказались простенькими, без каких либо узоров на серебряной крышке, без памятных гравировок — обычная вещица, удел которой не вызывать восхищение окружающих, а всего-навсего отсчитывать и показывать время.
Кстати, о времени, Торой откинул серебряную крышку и посмотрел на циферблат — секундная стрелка судорожно дёрнулась и застыла. Судя по всему навсегда. Чародей хмыкнул и безразлично убрал часы в карман хитона. От сломанного механизма толку не будет, но и выбрасывать до поры до времени подарок зеркальщика не стоит. Там, где замешана магия, ни одна случайно попавшая в руки вещица не бывает лишней…
Обойдя покойника, Торой прихватил с комода одну из чадящих масляных ламп и двинулся в соседнюю комнату. Раз уж в городе объявились кхалаи, надо вооружиться получше, как никак кинжальчиком-то больно не намашешься. Да и, случись что, маловато окажется одного кинжальчика. За дверью, как и ожидалось, обнаружился небольшой коридор, ведущий на кухню. Ходить по дому, в котором всего несколько минут назад убили человека — удовольствие маленькое, и волшебник, хотя и не относился к числу нервных особ, чувствовал себя неуютно. Конечно, будь у него Сила, подобные мелочи вроде кхалаев, ведьм и прочей нечисти не сильно бы и пугали, но… Силы в наличии не имелось, соответственно приходилось вести себя очень и очень осторожно.
Освещая себе путь чадящей лампой, маг прошёл на кухню.
Здесь царил такой же беспорядок, что и в комнате — на столе опрокинутая кружка с пивом, перевёрнутая солонка и подмокший каравай, на полу перевёрнутая тарелка с ужином бедного зеркальщика. По всей видимости, кхалаи вторглись в дом, когда Баруз мирно сидел за поздней трапезой. Растерявшись, мастер, конечно, не смог оказать должного сопротивления, но, судя по окружающему беспорядку, всё же попытался дать нападавшим хоть какой-то отпор. Торой горько усмехнулся — старый зеркальщик против нескольких кхалаев. Исход такой битвы ясен даже ребёнку.
Стараясь не мешкать, маг направился прямиком к буфету, перешагнул через разбитое блюдо и большую сверкающую медью кастрюлю, открыл выдвижной ящик. Внутри нашёлся большой мясницкий нож — лезвие из хорошей стали, добротная широкая ручка. Что ж, это лучше, чем ничего, Торой спрятал тесак в широком рукаве хитона. Впрочем, спрятал не то слово, взял в руку на изготовку, слегка замаскировав тканью.
