Теперь же всё изменилось.
Когда она – с большой неохотой – взялась за изучение вероятной судебной ошибки в деле Акселя Сайера, она сделала это потому, что уголовный процесс имел отношение к её работе. В определённый момент – она сейчас уже не могла сказать точно, когда именно, – дело стало частью её существования. Аксель Сайер превратился в загадку, подружившую её с Альвхильд и теперь во многом влиявшую на её жизнь.
Кроме того, она согласилась помогать Ингвару.
«Я смогу справиться с несколькими задачами одновременно, – подумала она, сворачивая с шоссе. – Но не с такими сложными».
И к тому же подруги, которые собираются прийти на ужин в среду! На них у неё точно не хватит сил.
Было всего одиннадцать, но Ингер Йоханне уже целый час пыталась уснуть. Она смертельно устала. Однако неизвестно откуда взявшееся внутреннее беспокойство не давало ей сомкнуть глаз. Она зажмурилась и подумала о том, что сегодня День павших. На Кейп-Код приехали первые летние отдыхающие. Люди раскрывают ставни, проветривают комнаты. На выкрашенных флагштоках красуются красно-сине-белые цвета национальной гордости, развевающиеся по ветру на фоне яхт.
Уоррен, наверное, привёз на лето в Орлеанс жену и детей – у него там дом с видом на океан. Детям, пожалуй, уже больше десяти, начала она подсчитывать. Чтобы не думать об этом, она встала, положила перед собой список сотрудников министерства юстиции, работавших с 1964 по 1966 год. Он оказался длинным и, судя по всему, мало полезным для неё. Неизвестные люди, имена которых вряд ли ей что-то скажут.
Находясь на мысе Кейп-Код, она всё время оглядывалась. Конечно, они не могли встретиться. Во-первых, от Харвичпорта до Орлеанса пятнадцать минут езды на машине, к тому же движение по шоссе – только в сторону Орлеанса. А ещё Орлеанс большой, гораздо больше Харвичпорта. Там много магазинов, ресторанов. Обширный пляж у Атлантического океана превращает Нантакет-Саунд в детский бассейн. Она была уверена, что не встретится с ним, но всё равно оглядывалась.
Она ещё раз пролистала список. Ничего существенного. Директор департамента, бывший начальником Альвхильд в 1965-м, умер почти тридцать лет назад. Вычёркиваем. К сожалению, ближайшие коллеги Альвхильд ничего не могут сообщить. Альвхильд сама справлялась у них, не помнят ли они что-нибудь о таинственном освобождении Акселя Сайера. Их тоже вычёркиваем.
Ингер Йоханне выронила тушь. Флакон зарылся в складки одеяла. Огромное чёрное пятно за долю секунды распространилось по белому пододеяльнику. Зазвонил телефон.
