– И они ничего не сказали Тённесу?
– А зачем?
Теперь Ингвар стоял перед самой фотографией Эмили, он внимательно рассматривал изображение, поглаживая пальцем венок из жёлтых цветов.
– Тённес Сельбю – отец, каких поискать. Лучше, чем многие другие, судя по тому, что написано в документах. Я хорошо понимаю врача. Зачем сообщать человеку то, о чём он не спрашивал? Правду, которая ему ни к чему?
Зигмунд Берли недоверчиво взглянул на фотографию:
– Я бы хотел знать! Чёрт, если бы Стюре и Снурре оказались не моими сыновьями, я бы…
– Что – ты бы? Отказался бы от них?
Берли замолчал. Ингвар усмехнулся над замешательством коллеги:
– Забудь об этом, Зигмунд. Важнее то, какое значение эта информация имеет для нас. Для следствия.
– И что из этого следует, – думая о своём, ответил тот.
Снурре был тёмным, как и сам Зигмунд. Худощавым. Хотя он был симпатичнее отца, Зигмуд мог найти общие черты, рассматривая собственную фотографию, сделанную, когда ему было пять.
– Пока не могу понять. Сосредоточься! – Ингвар щёлкнул пальцами перед его лицом. – Первое, что нам нужно выяснить: как обстоят дела в других семьях.
– То есть все ли дети появились на свет от своих отцов? Значит, мы должны проверить это до погребения, позвонить родителям и сказать: мол, извините, дорогие господа, но мы сомневаемся в том, что вы действительно отцы убитых детей, так что не сдадите ли вы анализы? Так, что ли? А? Ты это имеешь в виду?
– Что с тобой? – Голос Ингвара был тихим и спокойным.
Зигмунд Берли ценил старшего напарника именно за самообладание, умение в любой ситуации не терять головы и чётко выражать свои мысли. Но сейчас Берли разозлился:
– Чёрт подери, Ингвар! Этим парням и так худо, а ты что, собираешься забить последний гвоздь в крышку гроба?
– Нет. Я собираюсь сделать это тактично. Очень тактично. Я меньше всего хочу, чтобы Тённес Сельбю узнал правду. А вот остальные… Тебе придётся что-нибудь придумать, чтобы получить их анализы. И немедленно.
Зигмунд Берли глубоко вздохнул.
– Есть предложения? – спросил он.
– Нет. Действуй на своё усмотрение.
– Хорошо.
– Мы должны как можно скорее выяснить, – начал Ингвар, его голос звучал дружелюбно, как у взрослого, который протягивает руку обиженному ребёнку, – являются ли отцы биологическими, и…
Зигмунд Берли поднялся.
– Я ещё не закончил, – сказал Ингвар.
– Так заканчивай, у меня полно дел.
– И отчего умерли Сара и Ким.
– Врачи говорят, у них ничего нет.
– Пусть ищут тщательнее. Проводят новые исследования. Мы непременно должны знать, в чём причина их смерти, и не являются ли они детьми неизвестного нам отца.
