– Это конечно. Ну что же, дружище, хорошо у тебя, но надо топать. Послал разведчиков – жду результатов. Хотя бы косогор не заминировали. А то завтра будет сюрпризик.
Волошин вгляделся в свои швейцарские, было два тридцать.
– Не дай бог мины, – сказал Иванов. – Знаю.
– Под огнем тогда разминируй. Попробуй.
– Шпрингены эти, черт бы их взял. У меня же вот командир взвода управления на мине подорвался. Теперь взводом Матейчук командует.
Волошин поднялся, застегнул на крючок воротник шинели. Томик стихов Есенина с заломанной страничкой лежал на примятом лапнике, и он сгреб его большой рукой.
– Знаешь, ты все равно спать будешь, а мне не до сна. Хоть, может, душу отведу, – сказал он. Иванов поморщился, но согласился.
– Только с возвратом. А то тут у меня очередь.
Они оба вышли из землянки на стужу ветреной ночи, молча посмотрели вниз, в сторону невидимой отсюда высоты. Поодаль темнела настороженная фигура часового. Вокруг сонно лежало ночное пространство, полное неясных отдаленных шумов, звуков, шума ветра в кустарнике.
– Ну что ж, спасибо за кофе и беседу, – сказал Волошин, с тихой грустью пожимая теплую руку друга. – Завтра другая беседа будет.
– Завтра другая, – согласился Иванов. – Ну как-нибудь. Желаю успеха. А впрочем, зачем желать – вместе ведь будем.
С НП Иванова он направился к батальонной цепи, предполагая наконец наткнуться по дороге на пулеметы Ярощука. Но этот Ярощук, наверно, был неуловим сегодня. Комбат прошел по косогору до самого болота, а пулеметов так и не обнаружил. Он опять проминул их и понял это, лишь когда заметил в темноте одиночные ячейки какой-то из своих рот, дальше на болоте темнел кустарник, в котором серели пятна болотного льда. Его никто не окликнул, но он сам уже услышал притишенный в ночи голос Муратова, еще чей-то и догадался, что это вернулись посланные начальником штаба разведчики.
– Надо доложить на КП, – говорил Муратов. – Где старшина? Идите на КП.
– Не надо на КП, – сказал Волошин, приближаясь к нескольким темным фигурам. – Все вернулись?
– Все, товарищ комбат, – тише сказал Муратов. – На высоте «Малой» наши.
Волошин подошел ближе, трое бойцов в шапках с оттопыренными ушами выжидательно стояли, приставив к ногам винтовки.
– Были на высоте? – спросил он.
– Нет, товарищ комбат. До высоты не долезли, трясина там. И так вот, по колено, – сказал один из разведчиков и, распахнув полы шинели, показал темные, наверно, мокрые, ноги. – Но мы слышали.
