Феликс подтащил два кресла и крошечный столик к камину, Бальтазар поставил бутылку на столик, вручил стакан Феликсу и, усевшись поудобнее, продолжил рассказ. Агнешка оккупировала скамеечку для ног, преданно внимая истории охоты молодого и глупого Бальтазара на водного дракона, а Феликс приступил к смакованию великолепного виски, пропуская байки приятеля мимо ушей до тех пор, пока испанец не поименовал свою несостоявшуюся жертву «первостатейной сукой». Тогда пришлось обратить внимание Бальтазара на связку поленьев и кочергу возле камина и пригрозить жестокой расправой за каждое крепкое словцо. Бальтазар, к удивлению Феликса, извинился и пообещал, что это больше не повторится.
Тепло от камина поднималось волнами, укутывая ноги словно пледом, и весело потрескивали поленья, стреляя искрами; Феликс блаженствовал. История Бальтазара лилась все так же плавно и размеренно, на ходу обрастая подробностями и перенося действие из Шотландии в Африку, а оттуда — в Индию и Афганистан. Драконоубийца как раз приступил к волнующему описанию перехода через Гиндукуш, когда в дверь постучали. Агнешка, завороженная байками о подвигах Бальтазара, вздрогнула, а Феликс отставил стакан и со стенаниями выбрался из кресла.
— Если это мой отпрыск, — сказал Бальтазар, — то давай его сюда!
Но это был не Себастьян.
Много лет тому назад, сразу по возвращении Бертольда из Китая, он читал в Школе курс теоретической алхимии. Читал он его очень недолго, пока Сигизмунд личным распоряжением не отменил лекции как «не имеющие практической ценности»; да и среди студентов эта странная дисциплина, где наука в равных пропорциях переплеталась с магией и шарлатанством, не пользовалась особой популярностью — но вопреки всему этому в памяти Феликса прочно застрял один эпизод: Бертольд своим хрипловатым баритоном рассказывает о веществах, которые сами по себе безвредны и не опасны, но будучи соединены вместе, трансмутируют в горючую и взрывчатую смесь. А причиной, по которой Феликс вспомнил этот, казалось бы, давно забытый эпизод из лекции по алхимии, стал его незваный гость номер два.
Для Феликса было не в тягость принимать у себя в гостях Бальтазара, пока тот соблюдал умеренность в возлияниях; а пребывая в снисходительно-терпеливом настроении, Феликс не отказался бы выслушать и даже согласно покивать очередному суесловию Огюстена; но оказывать гостеприимство Бальтазару и Огюстену одновременно?! Ситуация грозила выйти из-под контроля и полыхнуть не хуже тех вонючих химикалий, которые смешивал на лекциях Бертольд…
