— С праздником тебя, — он чмокнул ее в щеку.
— Пока ты спал, я приготовила поесть, так что поднимайся, одевайся и за стол.
Покончив с поздним завтраком, который одновременно был и праздничным обедом, они уселись на диван и включили телевизор.
— Смотри, смотри, — Лена громко вскрикнула, — нашу рекламу показывают!
— Ты так кричишь, что можно подумать, это тебя показывают, а не рекламный ролик.
— Все равно приятно, — несколько успокоившись, парировала она.
— А кстати, действительно через вашу фирму можно неплохо отдохнуть? спросил Сергей.
— Конечно, — в Лене проснулся профессионал, — а что, есть желание?
— Есть, а главное, есть возможность. Да и устал я что-то, — вздохнув, признался Сергей.
— Рекомендую — Испания, Пальма-де-Майорка, лучшие отели, европейский сервис, африканские пляжи и марсианские цены, — переходя на заученно любезный тон, грудным, глубоким голосом продекламировала Лена.
— Поедешь со мной? — спросил он.
— Вряд ли, — она печально вздохнула, — шеф не отпустит, а работу терять не хочется. К тому же я считаю, что мужчина должен отдыхать один, если, конечно, речь идет именно об отдыхе.
— Настаивать не смею, а сколько нужно времени на оформление?
— Думаю, за неделю управимся.
— Окажи любезность, — попросил Сергей, — помоги уладить формальности.
— Сережка, какой разговор! Через неделю начнешь поглощать ультрафиолет.
Огромный гробоподобный «линкольн», угрожающе поблескивая черными лакированными поверхностями, выехал на Карл-Маркс-штрассе и затормозил перед светофором. Такие машины тут, в Берлине, достаточно редки — по крайней мере, в сравнении с юркими «фольксвагенами», проворными «БМВ» и демократичными «фордами-эскортами». В дивной американской машине, кроме водителя, сидело еще двое: высокий мужчина ярко выраженной кавказской внешности, с выпуклыми мускулами «качка», и толстый, маленький, с заплывшими жиром глазами и тройным подбородком — тоже явно кавказец Судя по внешности и манере вести беседу, «качок» выполнял функции телохранителя, а жирный был патроном.
— Все-таки, Тахир, — начал патрон, открывая пачку сигарет, — у нас в Баку — Азия… Только тут, в Берлине, начинаешь это понимать…
Тот, кого патрон назвал Тахиром, подобострастно улыбнулся.
— И не говори, Самид, только тут я почувствовал себя человеком. Да, верно ты подметил — у нас, на Кавказе, очень некультурные люди. Думают, что если есть деньги, то можно все.
Самид решил не продолжать нехитрую беседу — он загодя знал: Тахир согласится со всем, что ему скажет патрон. Если бы сейчас он, Самид, начал бы на чем свет стоит ругать немцев (а такое, кстати говоря, также случалось, когда патрон был не в духе), телохранитель точно так же поддакнул бы: «Да, патрон, все они тут изверги, фашисты недорезанные…»
