— Пошли, сядем.
Банда привел его к той самой яблоне, под которой они любили сидеть с Олежкой.
— Ты сядь, Коля… — и сам опустился рядом, засунув пистолет в карман» куртки и вытащив пачку сигарет. — Кури.
— Завязал недавно, пока держусь.
— Правильно сделал. А я, братан, отвыкнуть никак не могу.
— Банда, что здесь происходит?
— Как тебе сказать… Ладно, не это главное. Так ты к Олегу?
— Ну.
— Нет Олежки.
— А когда будет?
— Никогда. Нет его больше.
— Как нет?
— Погиб Олег. Погиб. После всего, что прошел… После Афгана. Погиб…
* * *
Вечером, оставив женщин в доме, они снова сидели на этой же самой лавке. Банда уже успел рассказать Самойленко вкратце всю историю, в которую они влипли с Алиной. Рассказал, как погиб Олег. Они уже помянули друга и теперь вышли во двор, на воздух, чтобы посидеть по-мужски, с бутылкой, не встречая ежеминутно горький взгляд Галины Пилиповны, у которой приезд Самойленко снова разбередил незаживающую рану на сердце.
— Да, нелегко ей, — Банда кивнул в сторону дома.
— Еще бы! У меня вообще такое чувство… Неловко как-то. Будто я, мое присутствие все время напоминает ей об Олеге. Знаешь, будто глаза Галине Пилиповне мозолю, как нарочно, — вот, мол, я, его друг, здесь, живой, а его самого… И никогда больше не будет, — с горечью сказал Самойленко.
— Нет, мы ей сейчас как раз нужны. Хотя, конечно, слов нет — мы здесь, а Олежки нет.
Николай разлил водку и протянул стакан Банде:
— Ты чего-то совсем не пьешь.
— Понимаешь, нельзя мне пока.
— Чего, болеешь?
— Хуже.
— Подшился? Закодировался? Так закодированным вообще нельзя, а ты, я смотрю, все же пятьдесят граммов принял за столом.
— Упаси Бог! — не сдержал Банда улыбки. — Только подшиться мне и не хватало. Тут другие дела.
— Это что, связано с тем, как ты меня встретил?
— Догадливый.
— Ну не тяни! — явное нетерпение сквозило в словах Самойленко.
— Если очень коротко, то в результате некоторых приключений я стал опасным человеком для ФСБ…
— Для кого?
— ФСБ.
— Это ты КГБ российское имеешь в виду?
— Да-да.
— А чего им здесь, на Украине, нужно? — недоумевал Коля, с недоверием посматривая на Банду. — И чего ты такого натворить успел, что они тебя… Это все после похищения?
— Да. Я тебе там, в хате, не все рассказал. Теперь я окружен, меня пытаются убрать, и, собственно говоря, каждую ночь я жду штурма, — Банда горько усмехнулся. — Дослужился, брат, на благо России — чужой среди своих. Как в кино.
— Ни хрена себе история!.. Но, послушай, это же такой материал!..
