Но вывеска эта не увидела света, так как граф был убит, сражаясь за одного из своих протеже.
Борьба шотландцев с англичанами за свою независимость происходила мелким шрифтом и имела непосредственной целью дать материал одному английскому драматургу, который, по мнению таких авторитетов, как Лев Толстой и Бернард Шоу, лишен был всякого дарования. Драматург этот писал стихами, но не имел никакой фантазии, и поэтому английские и шотландские короли и полководцы Ричард II, Ричард III, Макбет и другие должны были прийти ему на помощь. Полагают, что этого драматурга звали Вильям Шекспир. В русских провинциальных театрах его почтительно называют Василий Иванович и в бенефис заезжего трагика любознательная публика его громко вызывает.
Германия во времена Габсбургов и Люксембургов
Когда прекратилась династия Гогенштауфенов, в Германии настало время междуцарствия. В эту смутную эпоху у князей была тенденция выбирать королей-гастролеров. Таковы английский принц Ричард и кастильский король Альфонс X. Эти гастролеры только носили титул, а в Германию почти не являлись. Силой гнать их туда было неловко; и если взглянуть по-человечески, они по-своему были правы. В Германии жилось невесело. Бароны и рыцари грабили по дорогам купеческие обозы, захватывали проезжающих и требовали выкупа. Правосудия искать было не у кого; оно, как и короли, было в безвестном отсутствии. Его даже не было под дубом. Возник совершенно своеобразный вид судопроизводства: тайные судилища. Рыцари собирались вместе в каком-нибудь подземелье и с масками на лицах составляли приговоры – большей частью заочные.
– Кто ты, прекрасная маска?
– Прокурор. А ты, прекрасная маска?
– Палач.
– Палач? Я не узнал тебя.
Около трехсот лет существовали эти суды, да и теперь еще, хотя маски сняты, в некоторых диких странах продолжаются подобные суды.
Вначале это еще было очень весело, полагает Иловайский, потому что пишет: «Смуты междуцарствия наскучили князьям». Повеселившись вдоволь, князья решили выбрать из своей среды какого-нибудь захудалого правителя. Кандидат должен был быть не очень умен, в меру справедлив и в меру набожен. Таковой нашелся в лице Рудольфа Габсбургского. Однако, вступив на престол, он стал более справедлив, чем это от него требовалось: преследовал хищных рыцарей, наказывал за убийства и грабежи, разрушал гнезда разбойников. Все это вызывало вполне понятное удивление и ропот. Богемский король Отокар, считая подобный образ действия несовместимым с достоинством правителя, поднял на Рудольфа оружие. Но был побежден, и его земли – герцогство Австрия, Штирия и Крайна – перешли к сыновьям страшного императора. Габсбурги, как и Капетинги во Франции, решили во что бы то ни стало сделать карьеру на троне. Они не раздавали своей земли, а исподволь собирали ее. Но при сыне Рудольфа Альбрехте I пришлось вписать в пассив Швейцарию.
