«А она нравится мне, — подумала Андреа. — У нее есть чувство юмора и нет предрассудков. Она не задирает нос. Интересно, сколько ей может быть лет? Что-нибудь около тридцати пяти, может, немного моложе. Да, весьма вероятно».
— Кроме вас с Джастином у миссис Гордон есть еще дети? — спросила Андреа.
— Нет. Билл умер. Есть еще Дэвид. Билл был самым старшим среди нас. Затем шла я, потом — Дэвид, и все с разницей приблизительно в год. А когда родился Джастин, мне уже было четырнадцать. Сама мысль, что моя мама беременна, была мне отвратительна, но я старалась не давать ей это почувствовать. Она была такой счастливой! Но потом в течение многих лет мама и сама себя ела поедом за это… Потому-то и не хочет теперь отсылать Джастина.
— А что, Дэвид живет тоже где-нибудь поблизости? — поинтересовалась Андреа, поскольку если о Джастине она была за последнее время более чем наслышана, то о Дэвиде услышала впервые.
— Он у нас инженер-консультант и поэтому постоянно находится в разъездах, а когда не в отъезде, то живет тут, на ферме. Брат не особенно помешан на своей работе и при возможности охотно лентяйничает. Однако в своей области у него очень хорошая репутация. Бюро Дэвида находится в Нью-Йорке, но он редко задерживается там. Собственно, на следующей неделе он как раз должен приехать домой и пробудет на ферме до тех пор, пока не получит работы, которая бы его захватила. Не исключено, что он задержится тут на два или даже на три месяца, хотя Кто знает… обычно он исчезает от нас абсолютно внезапно…
— Интересно, — протянула Андреа, — до сих пор никто ни разу не упомянул о нем.
Достав из печи кусочки сыра, Сара посмотрела на Андреа. Ее лицо раскраснелось, и было непонятно — то ли от идущего от печи жара, то ли от смущения, вызванного не очень тактичным замечанием Андреа.
— Мы мало говорим о нем, — пояснила Сара, — потому что у него не очень хорошие отношения с отцом. Дэвид всегда был упрямцем, и в прежние времена они довольно часто ссорились. Билл еще как-то умел сглаживать раздоры. А с тех пор, как он погиб, их отношения совсем ухудшились.
Взяв со стола поднос, Сара подала его Андреа и сказала:
— Теперь все готово.
* * *
Коктейль у Сары оказался гораздо интереснее, чем могла предположить Андреа. Хосе Альварес, слава Богу, вел себя не столь вычурно, как при первой встрече в городе. Его жена Софи — бледное хрупкое существо казалась старше его по крайней мере на десять лет, но ее английский был более бегл и не так искусственен, как у супруга. У Софи был лишь легкий акцент, свойственный, как думала Андреа, жителям центральной Европы.
