Кратин вздохнул. Его не учили защищать свою точку зрения - особенно от женщины. На самом же деле Адрина нисколько не удивилась, узнав, что рабынь придется отослать домой, - поскольку была знакома с обычаями Кариена лучше, чем представлял себе Кратин, и со дня на день ожидала чего-то подобного. Но сейчас она наслаждалась - вид смущенного жениха доставлял ей истинное удовольствие.
- Ваше высочество, поймите, вы не можете держать при себе рабынь...
- Я не могу понять такого ко мне отношения,- надулась Адрина.- Разве недостаточно того, что я больше никогда не увижу родной дом? Теперь вы хотите отнять у меня близких людей. Как вы можете быть таким бессердечным? Разве ваш Всевышний считает бессердечность добродетелью?
От неожиданности Кратин потерял дар речи: он никак не рассчитывал, что Адрина призовет его Всевышнего на защиту своих доводов.
- Я... конечно, нет... может, мы все-таки как-нибудь договоримся?
Адрина довольно улыбнулась: она добилась чего хотела.
- Вы хотите сказать, что я могу оставить их? Ну хотя бы одну или двух.
- Но тогда вам придется дать им волю,- предупредил Кратин.- Если они будут свободными служанками, то, думаю, жрецы не станут возражать против их присутствия.
- Благодарю, ах, благодарю вас, ваше высочество,- лицемерно воскликнула Адрина и, схватив руку принца, поцеловала, по фардоннской традиции легонько лизнув мозолистую от меча ладонь. Кратин отдернул руку и покраснел.
- Давайте спустимся вниз, ваше высочество,- пробормотал он. Адрина прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Она поняла, что этот юноша девственник, но не удивилась. Согласно воле всевышнего, те, кто не состоял в браке, обязаны были воздерживаться от секса - интимные отношения разрешались исключительно ради произведения потомства. Кратин был чересчур набожен и покорно ждал наказания всякий раз, когда в голову ему приходили нечистые мысли. Адрина уже предвкушала брачную ночь, когда Кратин станет корчить из себя знатока, а она - невинную девицу.
- Хорошо, давайте спустимся,- согласилась она с улыбкой, которая не имела ничего общего с беседой, а относилась к предстоящей свадьбе.
Монастырь Сларна был таким же унылым и мрачным, как сам остров. То малое, что увидела Адрина из окна экипажа по пути с пристани, было голым, скалистым и насквозь продутым ветрами. Остров находился посреди Фардоннского залива и знаменит был более своими обитателями, нежели стратегическим положением. На Сларне жили жрецы Хафисты и страдающие Проклятием Малика. Всякого, кто заболевал этой болезнью, немедленно отправляли на Сларн, а жрецы по непонятным причинам были невосприимчивы к страшному недугу. Кратин уверял Адрину, что больные живут вдали от монастыря, но насколько безопасным было то расстояние, оставалось только гадать. Давным-давно, когда сводный брат Адрины Гаффен был еще маленьким, его мать тоже заразилась, и Адрина помнила, что стояла у дворца и наблюдала, как несчастную женщину уводят, а она рыдала и умоляла разрешить ей попрощаться с сыном. Все, чего касалась Эмалия, было сожжено. "Живет здесь Эмалия,- думала Адрина,- или болезнь уже унесла ее в страну смерти?"
